Не будите спящую принцессу. Наталья Резанова

он всегда делал то, что решил, незамедлительно отправился – во главе отборной дружины. Но герцога никто и никогда не обучал географии, а потому Передоза занесло в прямо противоположную область Ойойкумены – в Балалайские горы. Невелика беда – добавлю от себя – там тоже, сказывают, святынь немеряно. И Передоз Дуб не стал пренебрегать завоеванием этих святынь. Что там с ним случилось, никому в точности не ведомо. Известно лишь, что в родную Курвляндию герцог вернулся примерно через десять лет, причем в полном одиночестве. Полегла ли его верная дружина в боях или по каким-либо причинам предпочла остаться в Балалаях, шевалье Глюк не сообщал. Сам герцог Передоз не склонен был распространяться о своих приключениях. Однако ходили слухи, будто он – единственный среди уроженцев Запада, сумел добраться до сказочной страны Камбалы, затерянной то ли в Балалайских горах, то ли где-то еще на просторах Ближнедальнего Востока.

      Так или иначе, из своих странствий Передоз Дуб вернулся не с пустыми руками. Точнее, не совсем. Его трофеем была статуэтка из чистого золота, изображающая фазана. А была ли она вывезена из самой волшебной Камбалы или из какого-либо храма или монастыря в Балалайских горах, об этом история умалчивает. Известно лишь, что герцог золотым фазаном очень дорожил и утверждал, что он стоит всех потерь и лишений, перенесенных в этом походе.

      К сожалению, добавлял шевалье Глюк, потомки решительного Передоза не разделяли его мнения. Курвляндия, отойдя от активных военных действий, очень выиграла на поставках в империю мехов, пеньки и воска, вывозимых из Поволчья через Пивной залив. В свете общего благосостояния былая реликвия стала восприниматься правителями Курвляндии всего лишь как забавная безделушка. Кто-то из них вывез золотого фазана за пределы герцогства, и с тех пор статуэтка навсегда была утрачена для Курвляндии.

      На этом глава завершалась, и, пожалев птичку, далее путешественник переходил к описанию традиционного осеннего фестиваля свиных ножек.

      «Предположим, – подумала я, откладывая книгу, – мне известно о судьбе Золотого Фазана (теперь уже с прописных букв) несколько больше, чем шевалье Глюку. Впрочем, в этом я не превосхожу никого из обывателей Киндергартена. Предположим, золотая статуэтка действительно является магической реликвией – балалайские отшельники, говорят, по части магии мастера непревзойденные. Но все эти рассуждения имели бы смысл, если б Золотой Фазан, хранящийся в Киндергартене, оставался подлинником. Но ведь это копия, позолоченная жестянка. И с чего вообще меня привлекла эта история? Ведь она никак не связана с тем, что я искала».

      Поэтому я решила сделать перерыв в своих изысканиях хотя бы на ночь и улеглась спать. Но это не принесло мне покоя. Мне снились розы, имена, маятники, а также тайные меридианы, и прочая невнятица.

      Мануфактур-советника Профанация Шнауцера после смерти ожидала иная участь, чем портного Топаса Броско. По крайней мере в отношении места упокоения. Большинство усопших в Киндергартене