Прибыв туда, я взял в аренду старый «форд» пикап в маленьком агентстве, предлагавшем простые условия: залог наличными, никакого техобслуживания в пути – и поезжайте себе с Богом. Затем я нашел склад-магазин, где распродавали подержанные товары. Там я с доплатой обменял свои поношенные кроссовки на туристические ботинки. Я купил также большой брезентовый рюкзак, флягу, широкополую шляпу, складной нож, компас, фонарик, легкий спальный мешок, маленькую кирку и лопатку, крем от загара и «Пособие по выживанию в пустыне» – правда, оно не прибавило мне уверенности. Я засунул свои покупки в рюкзак и бросил его на переднее сиденье. Вечерело, но жара не спадала. Я спасся от нее в ближайшем мотеле.
Вот так и вышло, что в начале сентября на двадцать восьмом году жизни я ходил по улицам Старого города в раскаленном Альбукерке, выспрашивая у местных, где поблизости лет тридцать назад были больницы. Перечитав слова Сократа про встречу с девочкой, я обошел несколько эзотерических книжных магазинов и рынков натуральных продуктов, спрашивая, не знают ли продавцы учительницу лет тридцати пяти по имени Эмма. Мне казалось, что людей, связанных с Сократом, – пусть даже они видели его лишь мельком в детстве, – будут притягивать такие места. Кроме того, я спрашивал о человеке по имени Сократ, который был в этом городе проездом несколько десятилетий назад. Что мне еще оставалось?
Никто из продавцов не знал учительницу по имени Эмма и не слышал ни о каких Сократах, кроме древнегреческого. Сплошь тупики и чистые страницы. «Где ты?» – звал я мысленно эту неуловимую Эмму, пытаясь преодолеть пространство и время и попасть туда, где все мы связаны между собой.
И вот в магазинчике пластинок модно одетая пожилая женщина услышала меня и сказала:
– Прошу прощения, но вы уверены, что ее зовут Эммой? Я когда-то встречала учительницу младших классов по имени Ама из школы за городом.
К западу от Альбукерке я нашел маленькую школу с наклеенным на входную дверь объявлением: «Закрыто на летние каникулы». Я постучал, и вышла дежурная. Она сказала:
– Женщина по имени Ама проработала здесь полгода, а потом ушла. Кажется, она устроилась в школу в каком-то пуэбло на Западе, неподалеку от шоссе 66.
Едва я успел поблагодарить ее и отправиться восвояси, как она уже поднимала трубку телефона на своем столе. «Занятая леди», – подумал я.
Я, наверное, не там свернул, потому что вместо школы оказался возле глинобитной хижины, мимо которой уже проезжал. На табличке, висевшей у входа, было от руки написано: «Сувениры». В тени развешанных на импровизированном карнизе одеял были выставлены всевозможные горшки, чашки и диковинки пустыни. Я увидел ящичек с кусочками янтаря – в каждом застыл скорпион или другое безвременно погибшее существо. Глядя на них, я содрогнулся – вот тарантул, вот паук-волк, а