Возвращаясь к такому вполне невинному открытию, как марсианский камень, давайте задумаемся вот над чем. В 1996 году американское правительство все еще заботилось о том, чтобы оправдать рост расходов на космические программы в XXI столетии, – но заботилось не слишком сильно, ибо власти уже вовсю готовились к отправке на Марс первого самоходного робота, что и произошло всего лишь год спустя, 6 июля 1997 года.
Десять лет ушло на то, чтобы выяснить, что найденный в Антарктиде камень представляет собой марсианский метеорит и содержит включения биологического происхождения, а потом потребовался всего лишь год, чтобы посадить вездеход на поверхность планеты.
Что же не так в этой картинке?
В своей краткой речи от 7 августа 1996 года Клинтон сказал миру следующее:
Добрый день. Совместно с моим советником по науке и технологиям доктором Джеком Гиббонсом я намерен дать вам краткий комментарий о сегодняшнем заявлении NASA.
Это результат многолетних изысканий и многомесячных интенсивных исследований, осуществленных самыми выдающимися учеными мира. Как и любые другие научные открытия, результаты данных исследований будут еще много раз подвергнуты самому тщательному анализу и перепроверке. Их должны подтвердить другие ученые. Однако сам факт проведения столь грандиозных исследований служит очередным подтверждением того, насколько ценна и эффективна американская космическая программа, и не зря мы продолжаем поддерживать ее даже в наши непростые времена. Я исполнен решимости добиваться того, чтобы участники нашей космической программы имели все возможности в полной мере проявить свою интеллектуальную мощь и технологическую смекалку в деле поиска новых свидетельств присутствия жизни на Марсе.
Во-первых, я попросил администратора Гордина [1] позаботиться о том, чтобы эта находка стала предметом тщательнейшего дальнейшего анализа и проверки. Во-вторых, я попросил вице-президента до конца этого года собрать в Белом Доме двухпартийное совещание на высшем уровне, чтобы определить будущее космической программы США. Одной из важных задач этого совещания станет обсуждение того, каким образом Америка должна искать ответы на научные вопросы, возникающие