Владыка Ледяного Сада. Конец пути. Ярослав Гжендович

стоящий над Антарктидой на геостационарной орбите, словно перевернутый вверх тормашками готический замок. В пространстве вокруг дрейфуют разбитые корпуса кораблей Людей Побережья, кружась в потоках превращенного в пыль воздуха. Когда станция вырастает под нами лесом антенн, модулей и хабитатов, я вижу вращающиеся в нулевой гравитации фигуры людей с растрескавшимися лицами, с кровавым льдом, вытекшим из глаз, рта и носа, открытые в немом крике рты, броню из кованых бляшек, мечи и щиты, плывущие вокруг, словно фрагменты разорванных спутников. Миры оказались несовместимыми. Нельзя показывать мне, как мой порт становится жертвой нападения, поскольку тогда наступит крах внутренней логики. Попытки залатать один анахронизм вызывают анахронизмы следующие, и проблемы нарастают лавинообразно. Я качаю головой, и картинка, которую я должен видеть, давится данными и распадается: станция вдруг обрастает странными формами, повторенными в бесконечности отголосками предыдущих подробностей, отпочковывающихся в бесконечность пространства.

      А потом кабина чартерного парома вдруг замирает и погружается в тишину, перестает вибрировать; стихает шипение ионных маневренных двигателей и беспрестанное ворчание охлаждения токамаков.

      Она становится круглой пещерой, залитой голубоватым светом, словно от горящего метана, где Шепчущие-к-Тени стоят, будто мятые багровые куколки, и молчаливо смотрят на меня пустотой своих туннелеподобных капюшонов. А потом раздается шепот:

      – Кто ты?..

      – Что ты?..

      – Что такое мир шара?..

      – Принесешь ли ты мертвый снег?..

      – Умеешь ли вызвать огонь с неба?..

      – Приведешь ли хаос?..

      – Пришел ли ты из мира богов?..

      – Кто такой «ГлобНет»?..

      Я слышу, как хриплю: голос мой звучит как запись. Я только свидетель, молчаливый наблюдатель, скрытый за глазными яблоками того, кто стоит в пещере.

      – Я странник. Пришел я из мира, скрытого в ночном небе, – раздается голос. Мой голос. – Я пришел, чтобы убрать из этого мира Деющих. Пришел, чтобы начать войну Песенников и установить порядок богов.

      – Война – это хорошо. Изменение мира – хорошо, потому что оно приводит мертвый снег. Мир рождается заново, и мы вместе с ним. Ждем этого. Хочешь ли ты, чтобы мир родился снова, странник?

      – Хочу, чтобы вернулся порядок мира, чтобы он стал, каким был.

      – Мир никогда не станет таким, каким был. Если он изменен, изменения остаются, пока не уберет их мертвый снег, сметающий их с лица мира и человеческой памяти. Значит то, что ты хочешь сделать, хорошо. Не может привести ни к чему иному. Ты прибыл из земли летающих городов и сильного оружия. Из места, где все растет в хаосе и постоянно меняется. Я видел. Видел твой мир. Не было еще такой песни, которая бы это вынесла. У тебя в голове – мир богов. Ты можешь войти внутрь Прожорливой Горы.

      – Сперва освободите моих людей. Пусть они проснутся. Пусть забудут.

      – Да.

      Цифраль уже не прижимает мою голову к груди.

      Теперь она сидит на