Зигмунд Фрейд
«― Амнезия?! Вы серьезно?! Как это могло произойти?!
― Понятия не имею
― Что вы намерены с этим делать?
― Не знаю.
― Отличный план.
― Безусловно! А главное он единственный, как бы прискорбно это бы не звучало»
Живой скелет за стеклом ― картина не из приятных. Именно так я себя и представляла, когда прохожие рассматривали выпирающие из тела кости. Палата оказалась напротив центрального входа в психиатрическую лечебницу. Каждый, кто в нее входил, мог наблюдать, как я ем, сплю, думаю и медленно схожу с ума. Тело стало вроде визитной карточки заведения или отличным примером того, что будет с людьми, которые сюда попадут. Но посетители не были настроены на жалость. Они заходили и выходили в стеклянную дверь, словно здесь каждый день показывали представления на вкус любого даже самого извращенного критика. На коже будто оставались следы от их любопытных взглядов. Люди тыкали пальцами и смеялись в тот момент, когда мне снова становилось страшно.
«Смотрите, как она забилась в угол, ― мысленно читала я по губам. ― Она такая жалкая в этой бесформенной тряпке бледно-голубого цвета».
Одеяние было предназначено только для того, чтобы скрывать наготу. Иногда я смотрела на прозрачную гладь стекла и видела в нем свое угловатое отражение. Оно пугало не меньше, чем случайные наблюдатели. Их лица были омерзительны и сливались в одно пятно, которое так и хотелось вытереть тряпкой. Казалось, что причина не только в голове, но и в маленькой птичке, которая украшала запястье. Ее ставила медсестра вместо рыбки, но никто так и не объяснил: в чем между ними разница? Но она хорошо ощущалась.
Этот препарат не помогал быстро уснуть. Он выворачивал нутро наизнанку. Все время мутило и обжигало глаза туманной дымкой. Птичка словно кружила по комнате и меняла привычные вещи на что-то иное. Свет тускнел, и стекло превращалось в огромный синий экран, на котором мелькали разные цифры. Провода, подведенные к нему, шипели будто змеи, а потом дымка переходила в другую сторону, и все возвращалось на свои места. Иногда превращения затрагивали и людей. Женщины превращались в мужчин, а мужчины в детей. Их всех объединяло только одно ― странные наряды. Люди были похожи на кукол, прикрепленных проводами к столбам.
Не было никакого желания на них смотреть. Глаза закрылись, и я представила как бегу по цветочному полю. Белоснежные крылья шелестят за спиной, а ветер играет в волосах, словно на струнах арфы, давно забытую мелодию. Вдруг небо разверзлось, и сигнальная сирена заглушила все вокруг. Глаза открылись. Лампы мигали красным светом, а за стеклом метались люди в белых халатах. Я припала лицом к стеклу, пытаясь увидеть, что происходит в коридоре. Обзор закрывала толпа пациентов, которых вывели из палат. Дверь резко открылась, и в комнату вошла Маргарет.
– Вытяни руки перед собой, ― скомандовала она.
Когда стянул привычный шнурок, медсестра