…
– Давай, родимый… слетай, поиграй немного в картишки, – проскрипел старик. – Не такое, конечно уж, шибко интересное дело, я бы сказал, но, – дело вкуса, конечно… Знать ты это должен.
Дух полетел по привычной радуге в казино "Торнадо" города Н. Вернулся через день. Усталый, измотанный.
– Ну как? Понравилось? – вопрошал Астарий.
– Нет. Затягивает, конечно… их. Меня не впечатлило. Энергетика грубая, плоская; никакого сравнения со сценой. Действует, только пока играешь…
– А что тогда долго так?
– Вникнуть надо было. Прочувствовать. Разобрался не сразу.
– Ты еще не понял, что значат деньги…
– Сейчас мне трудно это понять, – усмехнулся он. – Есть мне не нужно и не хочется; одежда не нужна; путешествовать и так могу везде, без всякой визы.
– Растешь, мальчик. Мудреешь. И впрямь, – для всего этого нужно бренное тело… Ладно. Дальше будет то, что не связано с деньгами. Понравится.
– Любовь?
– Любовь. Порочная, конечно, – другой тебе не положено, кхе-кхе…
Глава 6
Арсен
Виктория уезжала. Они с Асей должны были уехать, – это было решено раньше, чем они появились здесь. Так изначально было задумано. Но от этого не становилось менее больно. Хоть об этом и говорилось не раз, но все как-то не верилось до конца; и Арсену это было как обухом по голове. Он то ходил за ней следом; то, назло ей и себе, – убегал на всех переменах куда-то, чтоб не видеть ее… Виктория первая постоянно расковыривала раны, громко сожалея и сокрушаясь, как же без них будет скучно. Любимая Виктория нервничала; в глазах у нее постоянно блестели слезы.
– Я буду приезжать! – сказала она одну из тех вещей, которые люди часто говорят, но практически никогда не исполняют; не по злобе своей, и даже не по забывчивости, а по вечной суетной занятости.
– Ко мне, – шепотом, почти непроизвольно добавил Арсен.
– К тебе! – захихикала Виктория первая. Она – то знала, что такие обещания никогда не исполняются. По-крайней мере, – такими, как она.
– К тебе, – беззвучно, мысленно произнесла Виктория вторая.
Он услышал. Они встретились взглядами, и этого было достаточно. Они вообще больше говорили глазами, чем другие люди словами. В силу того, что Арсен не мог, – мешал проклятый дефект речи, – говорить так, как хотелось сказать; а она старалась не выделять его среди других учеников, или хотя бы не показывать этого… Говорили односложно; даже не шепотом, а легким артикуляционным движением и взглядом. Может, потому и возникла эта невозможная, немыслимая любовь; когда говорят души, минуя речь…
Он улавливал ее шаги, ее голос; он судорожно выдумывал предлоги побежать за ней, чтоб хоть на мгновение