– Не смей, жена! – взревел Цепион, исполняясь праведным гневом. – Обнажаться перед мужчиной, не являющимся твоим мужем? Не смей!
– Сними одежду, Ливия Друза, – повторил Друз.
Ливия Друза не шевелилась и не размыкала уст.
– Сестра, сделай, как я прошу, – ласково сказал Друз, шагнув в ее сторону. – Я должен это видеть.
Стоило ему обнять ее, как она вскрикнула и отпрянула; тогда он, стараясь не причинять ей боли, обнажил ее плечи.
Для человека сенаторского ранга не было большего позора, чем прослыть домашним тираном, избивающим жену. Цепиону не хватило храбрости помешать Друзу исполнить задуманное. Мужчины увидели грудь Ливии Друзы и покрывающие ее старые рубцы, лиловые и ядовито-желтые. Друз развязал ее пояс, и одежда соскользнула к ее ногам. В последний раз супруг хлестал ее по ягодицам: они распухли и были густо усеяны ссадинами и синяками. Друз нежно помог сестре одеться; подняв ее безжизненные руки, он заставил ее поддержать ткань на плечах. Потом он повернулся к Цепиону и произнес, подавляя гнев:
– Вон из моего дома!
– Жена – моя собственность, – ответил Цепион. – Закон позволяет мне обращаться с ней так, как я сочту необходимым. Мне дозволено даже убить ее.
– Твоя жена – моя сестра, и я не дам тебе истязать представительницу моего рода. Я не стал бы обращаться так с последним безмозглым животным из своего хлева. Ступай вон из моего дома!
– Если я уйду, уйдет и она! – гаркнул Цепион.
– Она останется со мной. Убирайся, истязатель!
Но тут из-за их спин раздался пронзительный голосок, наполненный лютой ненавистью:
– Она это заслужила! Заслужила! – Маленькая Сервилия бросилась к отцу и заглянула ему в глаза. – Не бить ее надо, отец, а убить!
– Ступай в детскую, Сервилия, – устало произнес Друз.
Однако девочка цеплялась за отцовскую руку и бросала Друзу недетский вызов, расставив ноги и сверкая глазами.
– Она заслуживает, чтобы ее убили! – надрывалась девочка. – Я знаю, почему ей нравилось жить в Тускуле! Я знаю, чем она там занималась! Я знаю, почему мальчик родился рыжим!
Цепион отпихнул ее руку, словно обжегшись. С его глаз начинала сползать пелена.
– То есть как, Сервилия? – Он грубо тряхнул дочь. – Продолжай, девочка, говори, что у тебя на уме!
– У нее был любовник – я знаю, что значит «любовник»! – выкрикнула девочка, скаля зубы. – У моей мамы был любовник. Рыжий! Они встречались каждое утро в доме, в его имении. Я знаю – я следила за ней! Я видела, что они делали в постели. И знаю, как его зовут. Марк Порций Катон Салониан, потомок раба! Я знаю, я спрашивала тетю Сервилию. – Она воззрилась на отца, и ненависть сменилась на ее личике бесконечным обожанием. – Tata, если ты не убьешь ее, то просто оставь ее здесь. Она тебе не пара. Она не достойна тебя! Кто она такая, в конце концов? Всего