Я удобно устроилась в своей кровати часом позже, откинув голову на подушки, и открыла книгу, которую он дал мне почитать. Уже на второй странице я была охвачена ужасом, тщетно уговаривая себя, что речь идет всего лишь о книге. Несмотря на здравый смысл, который в теории был мне присущ, воздух в комнате стал душным, а желание выйти в вечерню свежесть стало нестерпимым.
Босыми ногами я пересекла темную комнату и распахнула окно. Сев на подоконник, я погрузилась в прозрачную ночь начинающегося лета. Тишину нарушали только стрекотание сверчков да уханье совы. Было здорово находиться там, на расстоянии световых лет от суеты Лондона, от его бешеных ритмов, всегда на грани истерики. Ночь была совершенно черной, и лишь звезды, разбросанные по небу, нарушали эту черноту. Я любила ночь, лениво думая о том, что хотела бы стать каким-нибудь ночным созданием. Темнота была моим союзником. Без света все становилось черным, и моя генетическая неспособность различать цвета теряла свою важность. Ночью мои глаза были такими же, как у всех других людей. На несколько часов я не ощущала себя отличной от остальных. Мимолетное, но освежающее облегчение, словно вода на разгоряченной коже.
Утром, проснувшись от звона будильника, я несколько минут оставалась в постели в оцепенении. Но мгновение спустя ко мне вернулась память, и я начала узнавать комнату. Одевшись, я покинула ее и спустилась по лестнице, напуганная глубокой тишиной вокруг меня. Но вид Миллисент МакМиллиан, веселой и добродушной как всегда, прогнал туман и наполнил мой взволнованный ум спокойствием.
– Хорошо поспали, синьорина Бруно? – начала она.
– Лучше, чем когда либо, – ответила я, удивленная этой новостью. Я уже несколько лет не спала так спокойно, оставив на несколько часов негативные мысли.
– Хотите кофе или чай?
– Чай, пожалуйста, – попросила я, садясь за кухонный стол.
– Идите в гостиную, я накрою там.
– Я предпочитаю позавтракать вместе с Вами, – сказала я, подавляя зевок.
Женщина была польщена и начала крутиться вокруг плиты. Она снова принялась болтать, а я принялась думать о Монике. Интересно, что она делает сейчас? Уже приготовила завтрак? Мысли о моей сестре тяжело легли на мои хрупкие плечи, и я с радостью восприняла появившийся передо мной чай.
– Спасибо, синьора МакМиллиан.
Я с удовольствием попробовала горячий напиток с приятным вкусом, пока экономка нарезала хлеб и ставила передо мной несколько вазочек с различным джемом.
– Попробуйте малиновый, он просто сказочный.
Я протянула руку к вазочке с джемом, и сердце тут же вздрогнуло. Мое отличие от всех остальных