– Je suis enchante de faire votre connaissance, mademoiselle!8 – бархатным баритоном сказал он и ненадолго заглянул мне в глаза. Что-то в них мелькнуло такое, отчего я подумала: ежели он действительно профессор математики, то я королева Виктория.
Доводилось мне видеть профессоров разных мастей: самыми скучными и самыми неприспособленными для света были из них именно математики.
– Mutuellement, monsieur9, – скупо улыбнулась в ответ я.
А потом сразу отвлеклась, потому что от портьеры в глубине гостиной вдруг отошел Ильицкий, которого я прежде не заметила. Из-под сведенных бровей он, не мигая, смотрел на меня – мне даже сделалось не по себе. Впрочем, взгляд его тут же изменился на само радушие пополам с иронией, а Афанасий Никитич поспешил представить и его:
– Ильицкий Евгений Иванович, герой войны на Балканах, кавалер ордена Святого Георгия, а ныне коллега Льва Кирилловича: состоит в штате военной кафедры Николаевской академии Генерального штаба и готовит офицеров непосредственно к военному делу, так сказать…
Меня немного задело, что Курбатов забыл упомянуть, что Ильицкому пожаловали золотое оружие «За храбрость» – на мой взгляд, это не тот факт, которым следует пренебрегать. Но гораздо более меня заинтересовало, что Евгений Иванович, оказывается, преподает. Помнится, прошлой весной он об этом и не помышлял, потому как даже в академии не доучился, а видел себя исключительно на поле боя.
Интересно, что заставило его перемениться в мыслях?
– Должно быть вы, Евгений Иванович, и сами академию Генштаба закончили? – негромко, обращаясь лишь к нему, спросила я.
– Представьте себе, закончил, Лидия Гавриловна, – целуя мне руку, он провел пальцем по моему запястью, отчего по коже тут же пошли мурашки. – Экстерном закончил, если вам любопытно.
– Вот как? Похвально… – отозвалась я с тем же ядом. – Насколько я знаю, чтобы закончить экстерном такое заведение как академия Генштаба нужно быть прямо таки семи пядей во лбу.
«…или чтобы кому-то высокопоставленному очень нужно было, чтобы ты ее поскорее закончил» – добавила я про себя.
Ильицкий же ответил:
– Не менее похвально, чем употребление фразы «семь пядей во лбу» для француженки.
– Француженки? – из дальнего угла гостиной вытянул шею Жоржик, которого Алекс угощал кубинскими сигарами. – Где?!
– Все француженки остались во Франции, mon cher10, – ответила ему Елена Сергеевна со смехом, кажется, она и сама не поняла, как только что меня выручила, сменив тему.
Я же, проходя в комнату, бросила на Ильицкого единственный взгляд, которым умоляла не выдавать нашего знакомства и, тем более, моего французского происхождения.
Не знаю, понял ли меня Евгений, и насторожился ли этим, потому что ему самому пришлось тотчас отвлечься: Елена Сергеевна, небрежно беря