Вдруг развернувшись, Рада побежала прочь из палатки, в направлении берега.
– Рада, ты куда? – крикнул ей вслед Альбрехт и побежал за ней, пока ничего ещё не случилось. Он видел, что последние несколько минут происходило с его подругой и потому понимал – далеко от неё отходить нельзя.
– Она была здесь! Я должна это выяснить! – крикнула на бегу девушка.
– Кто она? – не отставая от неё, спросил он.
– Мама!
Альбрехт открыл было рот, чтобы задать ещё один вопрос и осёкся. Мама? Это же невозможно! Или возможно?
Рада сломя голову бежала по тропинке, что вела к месту где стояли пришвартованы корабли. Трава почти вся была залита красно-зеленной кровью. А в стороне лежали разлагающиеся трупы эльфейс-орков.
Очень романтичное место. Альбрехт чуть было не хмыкнул. По красной крови он догадался, что здесь погибли и люди. Только вот где их тела? Почему этих монстров не похоронили? Быть может, что они были лишь монстрами… Альбрехту было не понять, как можно взять в союзники тех, кто в любую минуту мог тебя разорвать на куски.
Рада отшатнулась от трупов, и подбежала к краю. Вода была на несколько метров ниже уровня, чем в её времени. Тогда она доходила до самой травы, не оставляя полосы из глины.
«Не может быть! Ты была здесь! Недавно!» – девушка метнулась взглядом вдаль, жадно ища ответы.
– Мама! Ты где? – во весь голос закричала Рада. – Я знаю, что ты здесь была!
Альбрехт выбежав на берег, остановился. Рада стояла возле самого края раскинув руки, будто хотела обнять весь мир. К нему пришло какое-то понимание. Но он всё же хотел уточнить кое-что у Мерлина.
Неожиданно в глаза ему бросилась земля на которой стояла Рада. Зрение Альбрехта стало намного острее. Он почувствовал опасность и бросился к девушке. В следующую секунду она вскрикнула, ведь земля под ней провалилась, и она упала бы в воду, если бы Альбрехт не успел её подхватить под руки. Здесь до воды было метра три.
Вытащив, он посадил её на землю. Схватившись за лодыжку, Рада тихо взвыла.
– Где болит? – быстро присел Альбрехт.
Рада нехотя убрала руку. Падая она успела ободрать себе кожу на лодыжке, и теперь в некоторых местах шла кровь.
Прикоснувшись к раненной ноге, Альбрехт проверил не сломала ли она её. Девушка при этом дернула ногой, издав писк.
– Всё хорошо! Ни вывиха, ни перелома! А царапины заживут! – сказал он, улыбнувшись ей в лицо; в глазах её стояли слёзы. – Ну, что ты? Из-за такого пустяка плакать! Вернёмся в Виджио прикажешь обработать рану!
Альбрехту сейчас хотелось сказать ей больше чем он мог. Ему хотелось обнять её, прижать к себе, нежно поцеловать. А вместо этого он просто сидел, и смотрел на неё, когда она его совершенно не замечала.
«Моё солнышко, как же мир блекнет, когда ты плачешь!» – вздохнул он.
– Ты