и кулем рухнул на пол у противоположной стены. Той самой, которая по подсчетам должна располагаться под наклоном, словно боковина тачки. Как бы не так! Рэнсом ощупал ее, пристально оглядел – она совершенно точно располагалась под прямым углом. Он снова встал, на сей раз соблюдая меры предосторожности. Во всем теле испытывалась необычайная легкость – буквально вот-вот взлетишь. В голову впервые закралось нехорошее подозрение: уж не умер ли он и не стал ли призраком?.. Рэнсом вздрогнул, но тут же, благодаря многолетней привычке рассуждать рационально, отогнал эту глупую мысль. И решил осмотреть свою тюрьму. Результат получился удивительным: складывалось впечатление, будто все стены располагаются под наклоном и потолок гораздо шире пола. На деле же стоило подойти ближе, как выяснялось, что каждая стена совершенно прямая: не только на вид, но и на ощупь, если пальцами измерить угол между ней и полом. Обнаружились и два других прелюбопытнейших факта: все поверхности были выстланы металлом и тихонько вибрировали, причем почти как живой организм, а не механический двигатель. И пусть дрожь эта почти не ощущалась, тишину нарушали другие звуки: металлический лязг и неровное постукивание откуда-то сверху. Словно стальную камеру, в которой заперли пленника, то и дело осыпали короткими автоматными очередями. Вот теперь Рэнсом испугался по-настоящему. Причем испытал он не банальный страх человека, угодившего вдруг в разгар боевых действий. Голову вскружила паника, почти неотличимая от обычного волнения; он словно замер на краю пропасти, готовый сорваться в бездну чудовищного ужаса или экстатической радости.
Итак, вряд ли его заперли в подводной лодке. От передвижения на колесах подобной вибрации тоже не будет… Значит, он на корабле, или, возможно, в каком-нибудь дирижабле… Однако это все равно не объясняет той нелепицы, которая происходит с органами чувств. Озадаченный, Рэнсом сел на кровать и уставился на жуткое светило в небе.
Хорошо, пусть дирижабль или аэроплан. Почему луна такая огромная? Даже больше, чем сперва казалось… Не бывает она таких размеров. Подсказка билась в глубине сознания, но Рэнсом от ужаса гнал абсурдные подозрения. А еще он задохнулся от поистине чудовищной мысли: сегодня луна вообще не может быть круглой! Из Наддерби он шел практически в полной темноте, не мог же крохотный серпик месяца за несколько часов вдруг взять и вырасти?! Превратиться в необъятный диск, одержимый манией величия? Какой там футбольный мяч – диск уже не меньше детского обруча, закрывает полнеба! И где привычное лицо старухи, много поколений взирающей свысока на людей?
Выходит… это вовсе не луна?
У Рэнсома от ужаса зашевелились волосы.
За спиной вдруг что-то хлопнуло, и он невольно повернулся на шум. Дверь открылась, впуская в комнату сноп ярких лучей. На пороге возник крупный голый мужчина. Уэстон. Однако Рэнсом не обрушился на него с упреками, вопросами или мольбами, он не удостоил пришельца даже лишнего взгляда – все его внимание занимал
