Иван двинул руками. Запаска встала на место как влитая.
А потом он молча орудовал баллонником. Молча – потому что достойного ответа не придумал. А недостойный – так Ивана могут и не посадить в машину, если будет нарываться.
Наконец все болты заняли свои места. Тобольцев выпрямился.
– Меня, кстати, Иваном зовут, – буркнул он, вытирая о плечо вспотевший висок, а о толстовку – ладони.
– А меня – Евдокия, – она пристально разглядывала его грязные руки. – Держите мыло, сейчас полью вам из бутылки воду.
За это «полью» он был ей готов простить даже фразу про медведей и дембель. Но имя… Евдокия? Бедная девочка. Интересно, для своего папика она тоже Евдокия или какой-то псевдоним себе выбрала поблагозвучнее? Адель какая-нибудь или Марианна.
Спрашивать не будет. Но от легкого троллинга не удержался.
– Евдокия? Царское имя. К нему бы еще фамилию Лопухина и отчество… – Иван наморщился, вспоминая. Маменька живо интересовалась русской историей, и сейчас это оказалось кстати. – Федоровна.
Закатал рукава и подставил руки лодочкой.
– Романовна, – поправила невозмутимо девушка, откручивая крышку у бутылки. – Спасибо за помощь.
Умылся Иван тщательно и с удовольствием, израсходовав всю воду в бутылке. Все-таки чистоплотность в него вбили в детстве неискоренимо. Правда, борода теперь мокрая.
Забрав мыло и пустую бутылку, девушка снова нырнула в машину, а потом вылезла оттуда с маленьким полотенцем. Степень обстоятельности Ивана поразила. Шут с ней, что колеса поменять не может. Но в машине и вода, и мыло, и полотенце. Может, и пожрать найдется? Умылся и человеком себя почувствовал. Голодным человеком.
– Держите. Я жду вас в машине. И не забудьте свой рюкзак. Возвращаться за ним не буду.
– Нет, возвращаться не будем, – это Иван сказал ей уже в спину – девушка садилась в «ауди». Вытер руки и закинул рюкзак на плечо. – Мне местные кусты порядком осточертели.
У двери Тобольцев демонстративно отряхнул свою одежду со всевозможным тщанием – перед тем как устроиться на переднем пассажирском.
– Ваш холоп сел… – Мягко щелкнул замок. – И даже пристегнулся. Готов восхититься мягким ходом этой прекрасной золоченой кареты, дражайшая Евдокия Романовна.
Ну не выкинет же она его из машины за невинные и наверняка ей не совсем понятные шутки. И она совсем не обязана знать, что Евдокия Лопухина, первая супруга Петра Великого, была все же Федоровной.
Осчастливленная новой туфелькой, то бишь – колесом, Коко рванула с места, и за окошком весело замелькали придорожные полосы леса. И все было бы хорошо, если бы не подозрительный тип рядом. Очень хотелось отправить его на заднее сиденье, но откуда-то взялась полная уверенность, что не получится, поэтому Дуняша постаралась незаметно переместить сумочку поближе к себе – подальше от него.
Если