– Ладно, – сказал Мазур. – Благодарю за службу. Будь с утречка в пределах досягаемости…
– А где ж я обычно бываю?
– Ладно, – повторил Мазур. – Сказал же, хвалю.
Патрикеич понизил голос, машинально оглянулся на ярко освещенную вывеску милицейского здания:
– А как насчет известного предприятия? Мы ж людям точные сроки назначили…
– Назначили – выполним, – сказал Мазур так же тихо. – Не отменять же серьезное дело из-за дурацких сюрпризов, нам нужно репутацию зарабатывать, слово держать… Так и скажи, если начнут беспокоиться. Пока.
Он отвернулся, сел за руль, не глядя на Атамана, распорядился негромко:
– В общем, завтра же, как только позволит время, навестим клеветника, так что предупреди ребят…
– Понял, – сказал Атаман и полез из машины.
Когда он захлопнул за собой дверцу, Мазур включил мотор.
– Кирилл… – жалобным голосом пролепетала Нина с заднего сиденья.
– Молчать, – сказал Мазур. – Дома поговорим…
Он и в самом деле старательно молчал до самого дома, а чтобы исключить всякие разговоры, гнал машину по ночным улицам, словно на Формулу-1 торопился – как бы без него не начали. Но, разумеется, обошлось без инцидентов – не те люди его учили старательно водить почти все, что движется на воде, в небесах и на море… Во время лихой гонки Нина, понятное дело, молчала, опасаясь язык прикусить на вираже…
Вошли в квартиру. Он опять-таки не удостоил жену и взглядом, первым делом прошел к телефону и просмотрел звонки. Сказал громко:
– Интересно…
– Что такое? – откликнулась Нина достаточно нейтральным голосом.
– Самарин названивал, – сказал Мазур. – Шесть раз. Сие неспроста.
– Это который Лаврик?
– Кому Лаврик, а кому и убеленный сединами адмирал… – проворчал Мазур. – Клички имеют хождение исключительно в кругу…
В этот момент телефон вновь разразился нежной трелью, позаимствованной у кого-то из классиков. Поперхнувшись на полуслове, Мазур снял трубку и, не дожидаясь