Она потрогала их под ветровкой. Все как обычно. Те же две пухлые булки, одна чуть меньше другой. Аомамэ покачала головой. Да и ладно. Вот такие – и слава богу.
Что еще, кроме этого, стоит оставить?
Конечно же, память о Тэнго. Как он пожал мою руку. Как задрожало при этом сердце. И как захотелось, чтобы он меня обнял. Даже если я и встречу в жизни кого-то другого, моего чувства к Тэнго у меня уже не отнять. Вот в чем по большому счету мы и различались с Аюми. Мое нутро не состоит из Вселенского Му. И внутри у меня – не заброшенная пустыня. Внутри я состою из любви. И всегда буду помнить того десятилетнего Тэнго. Его силу, ум, нежность. Да, в этой реальности его нет. Но то, чего нет, не может состариться. И клятва, которой никто не давал, не нарушится никогда.
В душе Аомамэ тридцатилетний Тэнго – человек нереальный. Герой придуманной истории. Все, что она о нем думает, – продукт воображения. Такой же сильный, умный и нежный, как раньше. Только теперь – с большими руками, широкой грудью и твердым членом. И всегда рядом, когда это нужно Аомамэ. Обнимет, погладит, поцелует. В их комнате постоянно темно, она не видит его целиком. Ей видны только его ласковые глаза – и мир, что в них отражается.
Возможно, поэтому ей иногда так нестерпимо хочется секса – чтобы задержать в себе, насколько возможно, ощущение именно такого Тэнго. Может, для того она и спит с незнакомцами, чтобы освободиться от этой сковывающей ее страсти. Освободиться – и уж тогда наконец зажить только с Тэнго и больше ни с кем. Мирно, счастливо, без бурь и ненужных сложностей. Пожалуй, как раз об этом она и мечтает больше всего на свете…
Так она скоротала остаток дня – в мыслях о Тэнго. Сидя на алюминиевом стульчике на балконе, глядя в небо, слушая клаксоны машин внизу да иногда поглаживая листья несчастного фикуса. Луны в небе не наблюдалось. До ее (или их?) появленья оставалось еще часов пять-шесть. Где, интересно, я буду завтра в это же время? – подумала Аомамэ. Одному богу известно. Но это, право, совершенно не важно. По сравнению с тем, что где-то на этом свете существует Тэнго.
Аомамэ в последний раз полила фикус и поставила на вертушку «Симфониетту» Яначека. Остальные пластинки она повыкидывала, а эту оставила до последнего. Закрыла глаза, прислушалась. И представила, как ветер гуляет по бескрайней Богемской долине. Как было бы здорово шагать и шагать по ней с Тэнго – докуда хватит сил. Пальцы Аомамэ, конечно, в его руке. Ветер в такт их шагам качает мягкие зеленые травы. Тэнго держит ее за руку очень крепко. Хэппи-энд, как в кино. Затемнение.
Она свернулась калачиком на кровати, минут тридцать поспала. Без сновидений. А когда проснулась, на часах было уже полпятого. Из оставшихся в холодильнике продуктов соорудила себе сэндвич с ветчиной и яйцом. Сжевала его, запивая из пакета апельсиновым соком. После дневного сна тишина показалась какой-то тяжелой. Она включила радио. Передавали Концерт