– Да, но ты тоже одна. Почему у тебя нет друзей? Почему уикенд я всегда провожу только с тобой?
– А с кем бы ты хотела ещё? У тебя много друзей и развлечений…, чего тебе не хватает?
– Вот, почему ты убежала?
– Что?
– Ты его отшила!
– Это моё дело – он мне не друг.
– Я же видела – он был не против общения…
– Не лезь не в своё дело! – резко поправила девочку. Это подействовало на неё: Элис замолчала. – Он даже имени моего не помнит. О чем с ним говорить? – добавила.
– А, если просто забыл?
– Если забыл – это значит, что ему не интересно со мной дружить.
– …Или просто болен.
– Вот, пусть подлечится, тогда и поговорим.
Дочка ей улыбнулась и подхватила её ладонь. Она не пожадничала на тёплую улыбку, в ответ, и нежно обхватила хрупкую детскую ладонь.
«Если он болен – пусть лечится», – повторила про себя. «А, если псих, и действительно помешан на идее, покончить с собой, удовлетворив своё желание? Какое его желание? Говорил про последнюю ночь, и ищет ту, которая будет в состоянии ему, эту самую, ночь подарить. Похоже, я с этой ролью не справилась, наверно, попадались ему любовницы получше меня. И теперь рыскает в поисках новой жертвы.
Может, попробовать его разговорить, когда я буду сама, без дочери?
С психами дело иметь опасно».
На часах – почти полдень, а на счёту её аккаунта всего-то 50. И так уже целую неделю. Вот и весь её доход с чата.
Она сидела на кровати, в углу своей комнатушки, поджав ноги, и подбородок положила на колени. Была, практически, нагая: на ногах – гольфы до колен, с радужными полосками, а на руках – чулки из блестящего чёрного винила. Лицо вдумчивое, с худыми щёками, лёгкой синевой под глазами и маленькое колечко на брови. Смотрела на свои пальцы ног, слышала звон экранного гаджета, приклеенный к стене, новые сообщения от завсегдатаев её чата, и не было желания подползать к камере, исполнять одно и то же двадцатый раз за день.
Она использовала все варианты, израсходовала весь арсенал своих актёрских трюков, распиналась перед камерой и, под конец, просто устала погружать себе в попу одну и ту же большую игрушку. Аудитория её обожателей не пополнялась. Никто, даже за самый мизер не желал подключаться к её чату. Бывали некоторые, случайно забредшие души, живущие в виртуальном мире пошлостей, которые соглашались, с ходу, на услугу «приват». Но, попробовав раз, после уже никто не возвращался.
Все хотят извращений. Никого не интересует позёрство на камеру, красивые женские прелести, самоудовлетворение и наигранная страсть – всем и каждому нужно шокирующее зрелище, эмоциональный акт. Каждый третий, кто к ней ломился, так и требовал: «Сделай с собой, что-нибудь!», «Покажи, на что способна!», «Насколько глубокая глотка?», «Давай тот, что подлиннее!», «Давай тот, что шире!».
Она пробовала поменять интернет ресурс, покупала пробные эфиры в тех, где публика менее всего извращена, не настолько требовательна.