Пять дней она с дочкой провела, в роли настоящей мамы. Она её на ночь не бросала, не проводила часами, лёжа в ванной, ублажая себя, не засыпала с ней в кресле от усталости и не вздрагивала по ночам, а помогала, и будила по утрам, в школу провожала и вовремя встречала. Она, даже, вспомнила что такое публичные места для развлечений: побывала там, где можно посидеть, наедине со своими мыслями, почитать и не заснуть.
Наконец-то она начала жить и не оглядываться в страхе, и тревога стала исчезать сама-собой.
«Смогла бы я так легко провести эту неделю без его денег»? – думала она. «Деньги… Джек был прав – они дают свободу. А ещё – они вгоняют в рабство. Где та грань и как мне отделить всё то плохое, к чему они приводят? Важно то, у кого ты их берёшь и за что. Зря ему бросала в лицо. И, какая разница «даёшь» ты за деньги или просто так. Это уже, как болезнь, если не можешь отказать. И не стоит искать отговорок».
Она поменяла положение и развернулась лицом к стеклу. На своё бледное отражение было неинтересно смотреть, хотя и лицо посвежело. Всегда, на этом маршруте притягивали взгляд открытые павильоны киноплощадок, где снимались самые культовые фильмы её детства. Это была её мечта, не только попасть внутрь, заблудиться в их искусственной атмосфере, но и стать одной из героинь.
Первое – не сложно осуществить, за маленькую плату, в качестве туриста, а второе – она уже стала тем актёром и играет свою единственную роль, как минимум, десять лет.
Осталось совсем чуть-чуть, и капсула нырнёт в джунгли из стекла и металла. Светло серые головы высотных домов перехватят лучи солнца, и кабинка причалит к станции. Здесь же, она получила свой заряд от атмосферы полёта, представила, что она выше всех, и убедилась, что падать очень высоко. Теперь же – впереди новый год, а далее – новая жизнь, и ей было очень важно понять, как обеспечить, себе и своей дочери, комфортный полёт, чтобы больше никогда не очутиться внизу, чтобы не упасть на дно.
Чтобы не вернуться в мир разврата.
Пока солнце не спряталось за высокими головами небоскрёбов, она прислонилась щекой и прошептала самой себе:
– Я не упаду.
II
Сегодня решила бросить всё и уйти пораньше домой. Подумала: «Элис будет только рада, что мама заглянула к ней в школу». Она отчётливо запомнила то здание школы изобразительных искусств: с одной стороны – прозрачное, с другой – меняющее цвет. Такой себе гигантский утюжок, или нос корабля, но ей больше всего нравился фасад, стоять перед входной дверью и думать, что ты – на краю причала и этот самый нос сейчас расплющит тебя. Но в летние дни, когда входные двери убирались, её не покидало ощущение, что над ней зависла гигантская беззубая акула.
В дни, когда ничего не болело, отметины на ногах не блестели, когда не стыдно было летом выйти в самодельных шортиках и одной