– НЕТ. Нет-нет, я не знакомлюсь ни с кем из Клуба – это раз, второе – у меня уже есть кому себя посвятить и ради кого жить. Она – у меня все в этой жизни. Мне одного раза хватило, и теперь…
– Тогда – извини. – нагло перебил.
Она снова замолкла и покосилась на него. Кривая улыбка растаяла на лице. Внезапно, стало больно и обидно. Пришло лёгкое прозрение, что её там ждёт то единственное существо, как дар, что достался в жизни. И без толку тратить время на пустые разговоры. Раз не хочет, чтобы заглотнула, то наверно он и не мужик.
Она попыталась показать безразличный вид, что ей, как-бы, всё равно. Но, все же, отвернулась, и, вздохнув тихо, прикрыла рукой лицо. Очень грустно и обидно стало.
– И, вот ещё что… – прошу тебя, возьми. Я бы хотел вам помочь… Тут около трёх тысяч… Всё равно, к утру я их раздам или пропью. Или просто потеряю.
Она, выслушав его короткий монолог, посмотрела с ещё большим омерзением. Когда сверкнули в руках деньги, ей он стал, в одну секунду, противен, жалок и невменяем. Показалось, вряд ли сможет вдолбить в голову мысль, что терпеть не может тех, кто решил добиться дружбы и расположение к ней, за деньги.
– Неужели ты думаешь…, раз уж у тебя много денег, тебе все дозволено…?
– Просто с ними я свободен…
– …Ты думаешь, можешь пьяным врываться ко мне в Клуб? Переспав пару раз, можно и домой заглянуть?
– Я…
– Ты знаешь, как ты напугал Элис…? Знаешь, что никто, даже из тех извращенцев, себе такого не позволял???
– Им всё равно…
– Ты меня до смерти напугал… Ты мне испортил репутацию…, да так, что у меня задница до сих пор болит… – разошлась, не на шутку, глаза заблестели. – …Меня теперь все ненавидят… Сбил весь мой ритм, и из-за тебя придётся – с нового года уйти. Я даже понятия не имею, что мне делать, и как дальше жить…! Потому что я, кроме этого всего, больше ни хрена и не умею… – эмоции попёрли наружу. Рукавом протёрла мокрую щеку.
– Прости…
– Засунь его себе в жопу, вместе с этими деньгами!!! – она выбила пачку денег, сложенную пополам. Те лишь тихо ударили по лицу и посыпались ему под ноги бумажным снегом.
IV
Осталось всего полчаса, как раздастся мягкий сигнал, от которого сердце спрячется в пятки, но вернётся, тотчас же, на место. Полчаса – до начала, а она уже готова. Сидела, рассматривая собственное отражение, и не получала никакого удовлетворения.
Перед этим – корчила себе лёгкую гримасу, мяла щеки, показывала проколотый язык, зубами скребла губы, морщилась, оттягивала нижние веки, чесала крючковатый носик и удивлялась, почему с таким идеально симметричным лицом, белой кожей и маленькой родинкой под левым веком она ещё не актриса кино, не уважаемая, всеми, звезда, а самая настоящая шлюха? Как мусор фабрики грёз, популярная среди небольшого числа любителей поиздеваться, кто любит унижение или поклонение. До сих пор не покидало чувство, что она – актёр, заблудившийся на студии порно фильма, играет роль той, кому боль приносит удовольствие.
Смотрела на себя с лёгким отвращением, соглашаясь, что сама к этому пришла. Но