Как видят время и поле ходьбы другие ходоки? По-разному.
Будущее – либо пропасть, край которой нарастает настоящим, либо гасимое настоящим слепящее сияние с таким жаром, что приблизиться и преодолеть преграду нет сил. Могут быть действующие на мозг звуковые эффекты, а то и влияние на органы чувств или на весь организм ходока: боль, слепота, рвота, необъяснимая неспособность сделать шаг вперёд – в будущее.
Прошлое и ограничения.
Проявлений множество: постепенное понижение дна безбрежного моря; болото, шаг за шагом становящееся непроходимым; встречный ветер, крепнущий во всё более дальнем прошлом, на границе доступности буквально выбрасывающий ходока вперёд во времени. А то и страшный холод и сильная жара; увеличение тяжести, буквально раздавливающая тело. Порой беспричинный до потери сознания смех и ослепляющие безудержные слезы; одуряющая икота и кашель. И многое другое.
У Сарыя, учителя Ивана, – камушки, как тот выражался. Вначале, в близком прошлом, мелкие, не мешающие ходьбе. Потом – покрупнее, затем вообще большие по величине, но реже, а между ними – провалы. Кое-где можно перепрыгнуть с камня на камень, а где и нет. Потому-то Сарый повисал у него на руке, когда они во время учебной ходьбы приближались к его границе доступности – дальше не прыгнешь, так что Иван просто переносил его через провалы.
Симон всю жизнь ходока во времени передвигается по льду. Это его дорога времени, это его поле ходьбы. Лёд по направлению к прошлому исподволь истончается, грозя провалиться под ним. Прогибается, потрескивает – предупреждает.
У дона Севильяка – своё. У него мало-помалу разрежается воздух, ему трудно дышать.
– Может быть там безвоздушное пространство, – громоподобно восклицает он, бешено выкатывая и без того до невозможности выпуклые глаза.
Иван как-то ему посоветовал воспользоваться аквалангом.
И однажды состоялась умопомрачительная картинка – дон Севильяк в акваланге с баллонами воздуха за спиной. Лишь во сне подобное может присниться. Уж лучше бы не советовал. У бедного верта на временной границе разрежение настоящее, и дона Севильяка стало вспучивать и норовить пустить на разрыв. Весёленькое дело!..
Да, летит неудержимо вперёд время, рождая и убивая поколения людей, хороня в забвении миры и поступки, вспыхивая сверхновыми на небосклоне и сокрушая горы, беспрерывно высекая будущее из неведомой субстанции мироздания.
Крути скрипучие колёса
Бесценных лет, седой Эон…
Ещё не зная о себе, как о ходоке во времени, будучи студентом, Иван сочинил стих, начинающийся этими словами…
Кто взнуздал этого коня и куда его направляет?.. Не важно! Важно, что в его промелькнувшей тени образовалось нечто, позволяющее ходить во времени, посещать прошлое – эти упорядоченные, но жалкие руины многообразного будущего.
Поле ходьбы
Симон