– Девку портить нельзя, – рявкнул главарь, и его рука уверенно легла на пояс, холщовый и одноглазый стразу же скисли.
– Но хоть подрочить-то можно? – пропищал Пипино. – Что с ней станется?
– Ну ладно, давайте.
Я совершенно не понимала, что происходит – какая старуха, какой уговор? И даже имя мое эти ублюдки исказили: подумать только – Марлена! Но главное, что убивать меня они не будут, и насиловать, наверно, тоже.
Меж тем, выстроившись в ряд, разбойники вдруг разом приспустили штаны и, достав каждый свой отросток, начали мять их в руках, глядя на меня в упор и лыбясь. Мне вдруг стало так мерзко и противно, что я зажмурилась.
– Смотреть сюда! – рявкнул главарь. – А не то…
– А, может быть, ну ее, эту каргу,– пропищал Пипино. – Насадим девку, как следует, по очереди, а то она и глядеть в нашу сторону не хочет.
– Эй ты, подними юбку, – Генри, как я поняла, мое поведение совсем не нравилось.
– Отпустите меня, пожалуйста, – взмолилась я. – Если вы выкрали меня ради выкупа, так я вам тоже заплачу, у меня есть деньги.
– Зачем нам твои деньги? – захихикал холщовый, а его мерзкий отросток уже вовсю топорщился, целясь в меня своей уродливой розовой головкой. – Ты никогда нам не дашь того, что обещала ведьма!
– Какая ведьма? – прошептала я, меня уже вовсю мутило, и я боялась, чтобы не потерять сознание. «Ну и прогулку же я себе устроила, – корила я сама себя. – И зачем мне было идти в этот лес? Теперь прощай и замужество, и вообще, возможно, меня скоро убьют или сделают рабыней».
– А ты помалкивай, – член Пипино тоже стоял как надо, хоть и маленький, но это не мешало его владельцу закатывать глаза от похоти. – Выставь-ка лучше сиськи!
– Эй, тебе помочь? – угрожающе прошипел Генри. – Давай, оголяй дойки!
– Ну не надо… – простонала я.
– Так значит, тебе помочь? – и, сделав шаг в мою сторону, громила схватился руками за ворот платья, сильно рванул вниз. Ничем не удерживаемая, моя грудь полностью оголилась.
– Убери оттуда грабли, – пуская слюну и вовсю орудуя руками, завизжал Пипино, когда я хотела прикрыться ладонями.
– Ага, убери, а то хуже будет! – ревел холщовый, а из его желтоватого отростка уже вовсю хлестала сперма.
В глазах у меня потемнело, к горлу подкатывал клубок, но вместе с тем странное возбуждение – от вида трех мастурбирующих мужчин – сделало свое дело, и я ощутила странную пульсацию в том самом месте, которое проверял своим языком барон. Предательское возбуждение накрыло меня с головой. С одной стороны мне было противно смотреть на этих трех мужланов – грязных оборванцев, никчемных отбросов общества, забавляющихся раздрачиванием своих членов у меня на глазах, но с другой стороны – против природы не попрешь, и в моем теле пробудились звериные инстинкты молодой и здоровой самки.
– Ааааааа!!! – наконец-то заорал