Этот Элдон Ясновидящий и цель нашего похода расшифровал издалека!
Я не люблю того, чего не понимаю.
Могаба, как лучший в касте, возглавил делегацию.
А пока нары готовились к священному паломничеству, отцы города вместе с купечеством собирались использовать нас для прорыва пиратской блокады, сквозь которую за последние годы и мышь не смогла прошмыгнуть.
Словом, мы были «великой надеждой с севера».
– Ну, Одноглазый, не знаю, что и думать…
– Зато я знаю, Костоправ: все идет к тому, что ты не сможешь отказать этим ребятам.
Я и не склонен был отказывать. Пираты, о которых никто ничего толком не мог поведать, обещали стать препятствием серьезным и неприятным. В моем мозгу тлело смутное предчувствие, что они способны призвать на помощь сильную магию, если увидят, что дела плохи.
– Отчего же не смогу?
– Оттого, что ребята все это затеяли всерьез, Костоправ. Более чем всерьез. Они что-нибудь безумное выкинут, например бросятся на собственные мечи, если не возьмешь их в Отряд.
– Ну скажешь тоже…
– А ты не сомневайся. Для них это как религия. Ты же сам постоянно твердишь о былых временах, когда знамя было чем-то вроде божества, хранящего нас… Они предпочли другой путь. Отряд, ушедший на север, превратился в обычную шайку головорезов, ты сам видел. А родившиеся здесь дети возвысили своих папаш до богов…
– Это ужасно.
– Ты уж лучше мне поверь.
– Они в нас разочаруются! Из тех, кто относился к традициям серьезно, остался один я.
– Ерунда, Костоправ. Поплевать, да надраить, да ударить в барабан славы прежних дней – это еще далеко не все. Пойду отыщу этого уродца Гоблина, авось перестанет дуться и поможет мне прикинуть, что делать с посудиной, если получит пробоину. Дьявольщина, пираты, похоже, знают обо всем, что здесь творится. Может, наша репутация напугает их настолько, что пропустят без боя.
– Думаешь, есть шанс?
Это было бы просто замечательно.
– Нет. Жабомордый! Поди сюда. Черт его возьми! Ну как ребенок!.. Жабомордый, остаешься с Костоправом. Будешь выполнять его распоряжения, словно он – это я. Понятно? Ослушаешься – задницу надеру.
Бес, при всех своих талантах, обладал разумом пятилетнего малыша. И его внимание так и скакало с места на место. Он пообещал Одноглазому держаться подле меня и помогать, однако я не рассчитывал, что с ним будет легко.
Я отправился к причалам, где принял в наше братство по оружию тридцать два новобранца. Могаба был на седьмом небе – я уж думал, кинется меня обнимать.
Наши ряды пополнились весьма впечатляющими бойцами: каждый – богатырского