Мираж вышел из бара. На дворе уже была ночь. Над дверью висел фонарь, но за границей его света царила непроглядная темнота. Мираж спрятался за баром, за кустом акации. Не прошло и минуты, как дверь бара хлопнула, и послышались голоса. Мираж закрыл глаза и выпустил фантома – двойника самого себя. Когда он зажмуривался, то мог видеть мир глазами призрака.
Двое, те самые подозрительные личности, стояли на пороге и мялись, не зная, куда идти. И тут под свет фонаря вышел Мираж, совершенно трезвый, сложил руки на груди и вопросительно уставился на них. Мужики замешкались еще сильнее. Если они пытались стяжать лавры профессиональных убийц, то шансов дожить до следующего дела у них не было никаких.
– Варн? – наконец-то решился спросить один из них.
Призрак Миража молчал и продолжал смотреть вопросительно. Один из подозрительных типов резко выдернул руку из кармана куртки. В ней оказался пистолет с глушителем. Убийца выстрелил навскидку три раза в призрака, но вместо того чтобы упасть, Мираж рассеялся, как и положено фантому.
Настоящий Мираж выстрелил в убийцу из-за угла бара и взял на мушку второго. Тому ничего не оставалось, как поднять руки. На шум выбежали люди, и чтобы Миража не обвинили в нарушении порядка, напарнику убитого пришлось признать, что они первыми решили убить его и взять на себя оплату штрафа за нарушение порядка.
Мираж устроил допрос. Напарника убийцы звали Стендом. История получения такого дурацкого имени не слишком интересовала Миража.
– Кто… тебя… нанял? – делая после каждого слова паузу, спросил Мираж.
– Я не знаю. Нам сделали хорошую предоплату, выдали «волчий» пропуск и обещали заплатить по выполнении задания в два раза больше.
– «Волчий» пропуск. – Мираж покачал головой.
В некоторых частях Улья «волчьим» пропуском называли особую незаметную метку, вшитую под кожу. Она давала свободу от патрулей «внешников», обозначая ее носителя как человека на задании в интересах службы. Миража озадачило желание бывших коллег ликвидировать ренегата. Зачем? Оказавшись в Улье, для них он все равно что умер. Неужели его поступок – спасение мутанта – вызвал брожение умов в отлаженном механизме? Они собирались привезти его труп и показать сослуживцам: дескать, вот что с вами будет за ослушание.
Система – это все. Для некоторых ее адептов, достигших вершин карьеры, любой намек на ее изменение, а тем более на перестройку, подобен смерти, и даже больше. Не для того потрачено столько сил, энергии и лет, чтобы оказаться на вершине того, чего больше нет.
Других причин желать ему смерти Мираж не видел. К своему удивлению, он не расстроился, не впал в еще большую депрессию; наоборот, его существование наполнилось смыслом. Он почувствовал Игру, правила которой он знает и способен выиграть. Игра наложила на него ограничения в свободе передвижения, свободе быть