Регенерирующее?
Воспоминания нахлынули на меня нескончаемой волной. Назначенная аудиенция, брат короля, колдовская куколка… Куколка!
Я чуть слышно застонала, вновь вернувшись в тот момент, когда руку охватил незримый огонь. О, это были поистине незабываемые ощущения!
– Аль, тебе больно? – раздался встревоженный вопрос, и в спрашивающем я узнала Томаса.
– Уже нет, – честно сказала я.
Попыталась сжать руку, но у меня это не получилось из-за тугой повязки.
– Да, оказывается, я был о тебе слишком хорошего мнения, – с сарказмом проговорил тот, кто чуть ранее положил мне примочку на лоб. – Томас, признаюсь честно, ты удивил меня!
– Я понятия не имел, что так все получится, – хмуро попытался оправдаться Томас. – Обычно Аль более… э-э… осторожная.
В его последней фразе послышалось нескрываемое осуждение, и я виновато вздохнула. Злится на то, что я так сплоховала.
– Томас, ты неповторим! – Его собеседник с сарказмом хмыкнул. – Пытаешься свою вину переложить на невесту! Право слово, сегодня для меня день настоящих открытий.
Я не выдержала и украдкой приоткрыла один глаз, пытаясь увидеть, кто же это. Неужели слух меня не обманывает, и сам брат короля встал на мою защиту?
И я не ошибалась. В глубоком кресле около кровати, на которой я лежала, сидел Тегрей Визгорд. Судя по всему, после обморока меня перенесли в какую-то спальню. В комнате царил приятный полумрак из-за плотно задернутых гардин. Но скудного света мне хватило, чтобы оценить недовольное выражение на лице мужчины. Он сурово сдвинул брови, глядя на Томаса.
Мой так называемый жених притулился на краешке кровати у меня в ногах. От аккуратной прически не осталось и следа. Темные волосы Томаса стояли дыбом, должно быть, он, забывшись, по привычке несколько раз взъерошил их. Камзол валялся прямо на полу, а рукава рубашки были высоко засучены.
– Да, наверное, я был неправ, – нехотя согласился с герцогом Томас. – Все прошло не так, как я рассчитывал.
– Рад, что ты умеешь признавать хотя бы настолько очевидные ошибки, – чуть мягче сказал Тегрей.
Я тем временем украдкой оглядела себя. С нескрываемым облегчением перевела дыхание. Так, я одета, это уже радует.
Затем я осторожно приподняла руку, которой дотронулась до колдовской куколки и которая сейчас была туго обмотана белыми тряпками. Точнее, попыталась это сделать, но у меня ничего не получилось. Почти сразу пальцы свело настолько мучительной судорогой, что я со свистом втянула в себя воздух, лишь каким-то чудом удержавшись от болезненного вскрика.
– Не шевелись, Аль, – без малейшего сочувствия обронил Томас, мимо внимания которого не прошли мои действия. Вздохнул и посетовал: – Какая же ты неаккуратная, право слово!
Я аж задохнулась от несправедливого обвинения. Я неаккуратная? Вообще-то, это Томас виноват в произошедшем! Не стоило ему лезть ко мне под руку, когда я занималась изучением столь опасной вещи.
Краем