– Вот с этого и надо было начинать… Ты ведь ненавидишь меня с того самого дня, когда я родился? У меня никогда не было ни единого шанса, ведь так? И все потому, что мама не сделала аборт и не убила меня, как ты ее об этом просил.
– Это гнусная ложь. Это она тебе сказала?
– Даже если бы она мне этого не сказала, я бы и сам догадался. Ведь поэтому ты все это время медленно убиваешь меня словами, чтобы исправить ее ошибку.
У меня сердце разорвалось от этих слов.
– Вот как? Тогда почему ты до сих пор не умер, Элек?
Я буквально задохнулась от ужаса. Я просто не могла больше стоять и слушать все это. Я ворвалась в соседнюю комнату и ужаснулась еще больше, обнаружив, что Элек сидит на краю кровати, обхватив руками голову. От него сильно пахло алкоголем. Его спина и плечи поднимались и опускались в такт тяжелому частому дыханию.
– Рэнди! Прекрати! Пожалуйста, остановись! – Отчим стоял со скрещенными руками, безучастно глядя на меня холодными глазами. В этот момент человек, стоящий передо мной, показался мне совершенно чужим. – Это ведь твой сын! Мне нет дела до того, что ты убедил себя в том, что он не заслуживает этого. Ничто не может оправдать такие ужасные слова, сказанные своему ребенку!
– Грета, ты просто не понимаешь, не знаешь всю нашу историю… – начал Рэнди.
– Мне не нужно ничего знать, чтобы понять, что страшные слова, сказанные тобой сейчас, могут ранить сильнее, чем любое оружие. И я не собираюсь позволить тебе так с ним обращаться.
Никто из них не произнес ни слова. В комнате повисла напряженная тишина. Дыхание Элека, кажется, начало успокаиваться, как и мое. Я повернулась к Рэнди.
– Тебе сейчас лучше уйти.
– Грета…
– Убирайся, – закричала я во всю силу своих легких.
Рэнди покачал головой и вышел из комнаты, оставив меня один на один с Элеком, который сидел все в той же позе.
Я сходила в свою комнату, вернулась с бутылкой воды и протянула ему, почти коснувшись его губ.
– Вот, выпей.
Он залпом осушил бутылку, раздавил в руке пластик и отбросил. Я опустилась на колени, чтобы снять с него ботинки.
Он что-то невнятно пробормотал, я не смогла разобрать ни слова. Я встала и откинула с кровати одеяло.
– Давай ложись.
Он стянул куртку и небрежно бросил ее на пол, затем подполз по кровати к подушке, лег на живот и закрыл глаза.
Я села рядом с ним на кровать, все еще потрясенная не только тем, что произошло между отцом и сыном, но и своим вмешательством. Мне было безумно больно за Элека и стыдно за Рэнди. Я понимала, что мне предстоит разговор с мамой завтра утром. Как она могла не услышать, что здесь происходит, и не вмешаться?
Дыхание Элека стало ровным, он заснул. Я разок провела рукой по его шелковистым черным волосам, наслаждаясь возможностью свободно прикасаться к нему, пока он об этом не знает. Я слегка коснулась пальцем его губы, поврежденной в драке с Бентли. Рана была как раз рядом с его кольцом, и я с содроганием подумала, что губа, видимо, была разорвана этим кольцом.
Теперь