Шатков уловил это, усмехнулся:
– Большое спасибо!
Николаев подхватил сказанное на лету, ответил в тот же миг, с такой же усмешкой:
– Большое пожалуйста!
Шаткова увели в подвал – в узкую, без единого оконца, комнату, в которой стояла кровать, накрытая полосатым пледом, к изголовью был прислонен дряхлый венский стул. Больше в комнате ничего не было.
– Небогато! – присвистнул Шатков и оглянулся на своих конвоиров.
– А тебе больше ничего и не надо, – жестко, отсекая дальнейший разговор, произнес человек с железным лицом – тот, что стоял у дверей, когда Шатков шел к Николаеву (Шатков его так и пометил у себя в мозгу: «Человек с железным лицом»), и добавил многозначительно: – И полагаю, что вряд ли понадобится. Понял?
Умные глаза его ощупали Шаткова с головы до ног.
– А то, что сдал пистолет – молодец! – неожиданно похвалил он.
– А если бы я вздумал этим пистолетом воспользоваться?
– Дохлый номер! Ты видел, какая у Николаева овчарка? Специально на таких умников, как ты, натренирована, – конвоир повысил голос и сильно толкнул Шаткова в спину: – А ну, на топчан!
– Я что, арестован?
– Хуже! – Он еще раз толкнул Шаткова в спину и поспешно отступил назад.
Шатков почувствовал, что человек с железным лицом выдернул на этот раз из кармана пистолет и теперь держит его в руке. Шатков оглянулся – так оно и есть…
– Знаешь, что главное в профессии двоечника? – спросил Шаткова конвоир.
– Стать троечником, – Шатков потянулся рукой, стараясь пальцами достать спину, поскреб ногтями по куртке, но до места ушиба так и не доскребся.
– Грамотный! – конвоир сдвинул в усмешке жесткие губы, с силой грохнул дверью, запер на ключ снаружи.
Затем Шатков услышал, что конвоир навесил на дверь замок, и присвистнул: ничего себе!
Часа через три Шаткову принесли на подносе еду – кусок вареного мяса, брошенный в тарелку без всякой подливки, несколько картофелин, соль, ломоть хлеба, стакан чаю. Еду принес человек, которого Шатков еще не видел – кряжистый, низколобый, бровастый.
– И долго я еще буду здесь сидеть? – спросил у него Шатков.
Человек ничего не ответил, молча запер дверь.
На ужин Шаткову принесли то же самое – видать, местный «ресторан» разнообразием блюд не отличался: вареное мясо, картошку, половину огурца и чай с хлебом. Шатков понимал, что происходит, понимал, что и резких движений ему сейчас делать нельзя – они только насторожат Николаева, одновременно он понял и другое – держать взаперти его приказал не Николаев, а кто-то