В 1991 году начался распад Советского Союза, а вместе с этим и разделение воинских частей, которые стали принадлежать уже другому государству. Нужно было принимать присягу на другом языке и клясться в верности другой стране. Как человек на тот момент уже воцерковленный, я спросил у батюшки, что же мне делать дальше – переводиться в Россию или оставаться в Казахстане? На что батюшка ответил: «Ты всегда хотел служить, защищать свою Родину. Вот иди и служи, защищай свою Родину – Православную Родину. Иди в Церковь!» И, будучи еще военным, 28 июля 1991 года я был рукоположен в сан дьякона, а в августе того же года уволен из вооруженных сил. В декабре уже 1992 года я был рукоположен в сан священника и отправлен миссионером в Тургайскую область[2]. Как оказалось, это была область одной из трех новообразованных епархий (Алма-Атинская, Чимкентская и Уральская) в Казахстане, где не было ни храмов, ни священников (областной центр г. Аркалык, куда и был я направлен).
Меня отправляли туда первым и единственным на тот момент священником с наказом, что церковь я должен построить сам, и священников найти тоже сам. Так по промыслу Божию началась моя священническая деятельность, которая сразу же стала носить миссионерский характер, так как вокруг были либо мусульмане, либо русскоязычное население, слабо представляющее, что же такое Православие. Усложняла мою ситуацию и общая неразбериха в стране.
Надо сказать, что когда я только начинал свое священническое служение, то у меня, тогда молодого священника, не было ничего: ни богословского образования, которое пришлось получать позже[3], ни большого духовного опыта, ни тех людей, кто мог бы подсказать, что и как делать правильно. Не было ни богослужебных книг, ни Минеи, ни Октоиха, ни Типикона, часто мы не знали, как составить службу, особенно праздничную, так как не было уставщика, а молитвы мы переписывали от руки в тетради. Они до сих пор хранятся в моем доме как память о тех временах.
Матушка, моя супруга, была у меня и просфорницей, и певчей на клиросе, и портнихой, которая шила мне подрясники и церковные облачения. Она же звонила и часами сидела на стационарном телефоне, выясняя каждый шаг, каждое движение службы. Конечно, мы все равно делали ошибки, но все получалось по милости Божией.
На тот момент у меня уже был духовник, отец Валерий, и его заслуга была именно в том, что он в целом изменил мою жизнь, приобщил меня ко всем Таинствам, которые может взять на себя человек, в том числе и Таинству Священства. Он смог найти и раскрыть во мне что-то новое, чего я не знал ранее, что позволило созреть мне духовно. Именно за это я безмерно благодарен ему до сих пор. Все остальное приходилось осваивать самому, просто некому было подсказать, был один подсказчик – Господь, который дал мне силы сообразовать мою духовную жизнь.
Вспоминается несколько случаев, характеризующих