Окаянный престол. Михаил Крупин

это в толк) как бы за казаком закрепляла – прямой травной буквой степного закона – кровное рыцарское право на все опасное добро по окоему Востока, дерзко облагораживала и возвышала разбой.

      На диких сакмах часто казакам встречались белые, выскобленные всеми силами степей кости с оловянными крестиками подле шейных позвонков: ордынцы ослабшего русского не довели-таки в вечное рабство. Так донцы убеждались в правоте и надобе своей гуленой службы. Оловянные крестики вернее всякого соборного обряда благословляли вольницу – обнадеживали насчет смертного пути.

      У ворот двора князя Василия Шуйского чиновник Петр Басманов спешился и поручил слуге коня.

      Не для почтения к вельможному преступнику вступил он на подворье его пеш – с оскомины к праздным переполохам. Да из азарту – живого во всяком, чуть осмысленном начальстве: крадучись бесшумно, заставать все на местах, как оно есть – в тихий расплох.

      Басманов пошел от ворот к терему чистой, полого возрастающей тропой, составленной из аспидного камня в елочку. К этой главной дороге двора отовсюду сбегались, почти не оставляя между собой чистой травы, замощенные досками и земляные, тропки важностью поуже. По ним и мимо, поперек, вдоль и поперек тропы Басманова – знай похаживали холопского звания люди: кто – баба с корзиной сырого белья и пустым ведром, кто – мужик с полными вилами, кто – малявочка с удочкой.