Я промолчал. Мы-то сами тут с рождения купаемся.
– Ну ладно, – сказала Лена, – с мола я прыгнула, больше в жизни не стану. Все, здесь у меня уже галочка поставлена.
Вид у нее был очень довольный. Она запрокинула голову и сцедила в рот последние капли какао.
Новоселы на хуторе Юна-С-Горы
Услышав о нашем купании, мама выдала нам обоим по огромному ведру.
– Если люди доросли до прыжков с мола, с них больше спрос по хозяйству. Чтоб не возвращались, пока не наберете черники по верхнюю кромочку! – скомандовала она.
Лена в ужасе уставилась на ведро.
– Я не из твоей семьи, Кари.
– Вот как? Мне напомнить тебе об этом, когда у нас будут блины с черничным вареньем, а ты как раз окажешься в гостях? – спросила мама.
Я видел, что у Лены вертится на языке ответ. Но даже Лена не решается спорить с моей мамой в последнее время. Та что-то лютует хуже школьных директрис из прошлой жизни. Магнус за глаза называет ее Диктатором. А Лена говорит, что ничего удивительного. Ситуация в семействе Даниельсен Уттергорд полностью вышла из-под контроля, говорит Лена. Минда и Магнус чуть что хлопают дверью, того гляди дом развалится. Крёлле с утра до ночи падает всем на голову и чего-то требует, хоть надевай шлем с наушниками.
– А ты вообще как пыльный лютик, весь в своих мечтах, а нет бы тарелку за собой помыть. Конечно, Кари приходится закручивать гайки. Жалко только, что под санкции попадают невинные люди, которые ничего плохого не сделали, просто живут в соседнем доме.
Одно Лену радует – что лично у нее есть своя собственная семья, где можно расслабиться в мирных условиях.
С тех пор как они с мамой обрели Исака, жизнь в их доме потекла тихо и спокойно. Он ходит вечно растрепанный и никогда не сердится. Я думаю, он потому такой невозмутимый, что работает доктором. Привык иметь дело с болезнями и драмами, поэтому жить с Леной для него стресс среднего уровня.
Иногда Лена называет его папой, но говорит это скороговоркой и смущаясь, как будто боится, что он растворится без следа, если услышит.
Пока мы дошли до черничника за хутором Юна-с-горы, озноб от холодного купания дошел до точки невозврата.
Лена сунула голову в ведро и заорала благим матом:
– Детский труд под запрет! Детский труд под запрет!
Сняла ведро и сообщила:
– Трилле, там эхо внутри гуляет. С таким же успехом Кари могла дать нам ванну и велеть наполнить до краев ее.
Я присел на кочку и стал собирать ягоды. Солнце лило свет через дуршлаг из тысячи листьев, и моя футболка покрылась солнечными пятнышками. Рядом Лена собирала шишки. Было тихо и по-летнему хорошо.
А потом она сказала:
– Один маленький братик. Неужели я слишком многого хочу, Трилле?!
Мой лучший друг не из тех людей, которые годами тихо о чем-нибудь мечтают. Нет, она ставит цель и идет к ней. И когда два года назад ее мама вышла замуж за Исака, Лена твердо решила, что у них родится ребенок, мальчик.
– Нужно