Изменения в политической жизни вполне естественно влияли на перемены в Департаменте полиции. Так, в августе 1906 г., когда петербургский губернатор Д.Ф. Трепов смертельно заболел астмой, вся полиция переживала объяснимое волнение, связанное с тем, что перемена на губернаторской должности нередко означала и смену директора Департамента полиции, Медников с присущим ему юмором описывал суету и беспокойство чинов сыска: «Наши канальи в большом смущении и сильно повесили носы, но я думаю, Спиридович уйдет, его все же хотят вытащить в Особый отдел, но он очень торгуется и едва ли ему это удастся. <…> На Фонтанке работы пропасть, хоть еще такой же состав давай, но там занимаются более статистикой, чем делом, так все пишут, пишут и пишут…»[282] Вследствие личной заинтересованности Медникову было выгодно представлять обстановку в Департаменте как деструктивную, но массовые увольнения старых сотрудников подтверждали частичную правоту его слов. Наряду с политическими и внутридепартаментскими новостями Медников в каждом письме расспрашивал о том, как поживают близкие Зубатова – жена и сын Николай, приглашал их в гости: «Если будешь в Москве, то непременно заезжай»[283]. Стилистика эпистол доказывает, что между бывшими коллегами по работе существовали теплые, приятельские отношения. К сожалению, письмами к Зубатову исчерпываются источники о бывшем руководителе филёров Московского охранного отделения. Известно, что в 1910 г. он был помещен в психиатрическую больницу, где через некоторое время окончил свою жизнь. О том, из-за чего Евстратий Павлович мог попасть в клинику, сказать затруднительно, однако Меньщиков брал на себя смелость утверждать, что это случилось из-за его сенсационных разоблачений: «Узнав о разоблачениях Меньшикова, которому он очень доверял, помешался и умер в больнице для душевнобольных»[284].
1.3. Организация, сыскной деятельности Московского охранного отделения
В данном разделе уместно коснуться условий, в которых проходила служба чинов полиции. Большой проблемой для Московского охранного отделения было хроническое безденежье, о чем свидетельствуют агентурные сведения из Москвы от 27 декабря 1900 г., которые сообщал С. В. Зубатов: «…были бы деньги, а прочего для практики не требуется, ибо эта система и самая выгодная, самая легкая и самая полезная для авторитета Департамента… Мы закладываемся у частных лиц, ждем денег»[285].
Помимо финансового неблагополучия, работа Московского охранного отделения осложнялась непростыми взаимоотношениями Зубатова с московским обер-полицмейстером Д. Ф. Треповым. Сергей Васильевич был недоволен вмешательством Трепова в работу московской полиции и нередко поверял свои мысли