Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.. С. В. Медведев

Никита Васильевич установил порядок взаимоотношений с недовольными условиями труда рабочими: «Рабочие какого-либо цеха, нуждающиеся в моей поддержке, являются ко мне, и я при этом им разъясняю вред, который приносят им их нелегальные общества и организации, малый успех их стачек, материальные и нравственные страдания, являющиеся невольными следствиями их нелегальной деятельности, и те возможные улучшения, которых они могут добиться путем легальным. Указываю, наконец, что я могу сделать для них. Рабочие откровенно говорят со мной о своих нуждах и своем положении. Затем я им разрешаю собраться на обсуждение своих дел и для выбора из своей среды наиболее развитых людей, представителей цеха, с которыми я уже имею дело и веду все переговоры: этим выборным рабочие сообщают о своих нуждах для передачи мне. Получив заявление от выборных, в назначенный день я приглашаю выборных и от хозяев, и путем взаимных переговоров устанавливаем возможное, после чего хозяева и рабочие делают уступки с обеих сторон и мирно расходятся, причем согласие их является обязательным для всего цеха»[255]. Несмотря на то, что подобными методами Васильеву удалось установить фиксированный 12-часовой рабочий день почти на всех предприятиях Минска, Департамент полиции не дал разрешения продолжать такую «самодеятельность».

      Меньщиков описывает Васильева резко неприязненно: «Как человек Васильев являл смесь нахальства, хитрости и тупости – всего в изрядном количестве; изрытая оспинами красная фельдфебельская физиномия с щетинистыми усами и рыбьими глазами вполне отвечала его натуре сыщика, злого, дерзкого, бесцеремонного»[256]. Стоит отметить, что Меньщиков перечислял лишь отрицательные стороны личности начальника минского ГЖУ, абсолютно игнорируя положительные. Эпитеты, описывающие лицо, явно намекали на пороки Васильева: пьянство, обжорство, ограниченность. Говоря о профессиональной деятельности Васильева, Меньщиков также не мог сдержать презрения: «…в угоду Зубатову разводил независимых, после многочисленных обществ хвалился в 1903 году: теперь у меня в руках вся минская организация»[257].

      А. И. Войлошников, чиновник особых поручений

      В «Черной книге» находится место и для Александра Ивановича Войлошникова (сер. 1870-х – 1905), занимавшего при Зубатове должность чиновника особых поручений. Его личность примечательна тем, что он был «вторым я» самого начальника Московского охранного отделения. В конспиративных или каких-либо других целях Войлошников не раз представлялся Зубатовым и действовал от его имени. «Войлошникову, любившему рисоваться и важничать, давали преимущественно выходные роли: он принимал “за начальника отделения” многочисленных посетителей, ездил для переговоров с официальными лицами, распоряжался на обысках, руководил переписями участников сходок и так далее»[258]. Как и многих, Меньщиков описывает Войлошникова умственно ограниченным и заносчивым чиновником, выдвинувшимся благодаря карьеристской хватке