Жалость чисто рефлекторного порядка на первый взгляд также может казаться признаком человечного отношения. Чаще, однако, она является лишь отражением непроизвольных импуль- сов тоски, внутренней слабости, страха или просто навязчивого чувства вины. Но чувство рождающейся в человеке прямоты, мужества, подлинного достоинства и чести, всегда чисто в своей основе. Жалость преобразуется в доброту лишь у того, кто силен, бесстрастен и полностью владеет собой. «Умение прощать – украшение воина». Для человека, чуждого личной заинтересо- ванности, сила имеет смысл лишь как средство защиты более слабого. В самом деле, человек физически или морально слабый всегда имеет право на защиту со стороны сильного (даже если речь идет о побежденном противнике). Таков истинный смысл силы, а равно и чести по-настоящему сильного. Как говорится в одном из старых изречений воина, «охотнику не подобает уби- вать птицу, укрывшуюся у него на груди».
Параллельно с культурой боевых искусств и воинских доб- лестей в «пути воина» широко культивировалось чувство пре- красного. Это проявлялось в занятиях музыкой, поэзией, изобра-
зительными искусствами, а также в развитии тонкости и «эстети- зированности» чувств. В самом деле, лишь утонченность чувств и мягкость могут обеспечить умение сочувствовать другим. Уважение к чужой точке зрения, забота о том, чтобы не причи- нить другому ненужных страданий и боли, понуждают воина к развитию в себе вежливости и такого качества, как рыцарство.
– Вежливость. Если вежливость носит скорее формальный характер, ценность ее весьма ограниченна или просто сомни- тельна. Напротив, для воина вежливость – признак способности к самоограничению и развитию чувства уважения к другим. Иначе говоря, она отражает человечность самурая, т. е. уважение к силе или слабости противника. В своей наиболее возвышенной и сознательной форме вежливость переходит в любовь. Кодифи- кация жестов, составляющих церемониал вежливости, составля- ет этикет, превращая его в красивое обрамление жизни. Обуче- ние этикету с детских лет позволяет дисциплинировать страсти и делать общественные взаимоотношения не только возможными, но и приятными. Той же самой цели служит этикет и в додзё (зал, где происходят занятия). Однако помимо этого этикет мо- жет способствовать возникновению в человеке чувств, соответ- ствующих конкретным церемониалам и жестам. Действительно, в той же самой степени, в какой грубость, бесцеремонность, раз- вязность и лень способствуют развитию вульгарности, коррект- ное и уважительное отношение к другим способствует развитию возвышенности и благородства.
Согласно