Добежав до сарая, я рывком распахнул дверь и заскочил внутрь. Слегка переведя дух и оглядевшись в полумраке, я смог рассмотреть садовый и рабочий инвентарь. Здесь были вилы, лопаты, топоры, тачка, да много чего еще. Насколько мне удалось разглядеть в неверном свете, все вещи находились на своих местах. Что-то висело, что-то лежало, но везде чувствовалась аккуратная рука деда. Однако дров тут не оказалось.
«Тьфу ты! Они же хранятся слева от сарая под навесом!» Как же я давно здесь не был… все позабыл. Снова выскочив под дождь, я забежал за сарай. Дрова уютно примостились снаружи к его левой стене и были надежно закрыты навесом от непогоды, однако для человека, который их брал, тот являлся дополнительным неприятным моментом: струи воды стекали прямо на капюшон – благо, водонепроницаемый.
Дрова, хоть и колотые, оказались очень большими. Теперь мне стало понятно, почему дед так и не воспользовался подаренной дровницей: такие поленья в ней попросту не помещались. А по две-три штуки можно было и так таскать, в руках.
Забросив дровницу в сарай, я принялся перетаскивать поленья в дом. Больше четырех-пяти штук за один раз у меня унести никак не получалось. И дело даже не в моих способностях, а в том объеме, что занимали поленья в моих руках. Определив для себя десять пробежек, я принялся выполнять задуманное.
Вскоре (а может и не вскоре – время как-то перестало играть для меня хоть какое-то значение) я принялся за первую закладку. Как я ни старался, как ни вспоминал всё, чему меня когда-то учил дед, с первой спички разжечь печь у меня не получилось. Да и со второй тоже… И с третьей… Пришлось вытаскивать дровины и перезакладывать все по-новому. На этот раз все удалось. Хоть и не с первой спички, но огонь загорелся, доставив мне массу положительных эмоций.
Я всегда любил огонь – смотреть, как играют его язычки, весело перескакивая с полешка на полешку, но для начала, чтобы печь полностью прогрелась, надо было подождать. С сожалением я закрыл заслонку, давая огню разбираться с дровами без моего надзора, а заодно спасая ковер от возможных искр.
Дождь продолжал барабанить в окна, а в комнате стало совсем темно, так что я решился наконец включить свет. Честно говоря, я опасался того, что вся проводка давно уже вышла из строя. Однако нет: лампочка, спрятанная под вязаным зеленым абажуром, сразу вспыхнула ярким ровным светом. Зеленоватые отблески на стенах приятно ласкали взор.
Я сел за стол. Пока дом прогревался, надо было разобраться с вещами и постелью.
Веселое потрескивание дров скрашивало черноту ночи и одиночество. Однако о каком одиночестве может идти речь, когда так приятно просто смотреть на огонь?
Это