Мистикус. Сборник мистических рассказов. Артем Юрьевич Патрикеев

извини.

      – Да ничего. Бывай.

      Призрак появился во всей своей красе прямо посреди комнаты, повисел в воздухе, а затем с резким хлопком растворился в воздухе.

      – Фух! – Я утер еще не вспотевший, но уже близкий к тому лоб.

      «Бубух!» – Кровать, долгое время простоявшая прислоненной к стене, упала. Опять раздался стук швабры в стену.

      Я расслабленно расхохотался.

      Инвалидное кресло

      Алексей толкал руками в черных перчатках колеса своего инвалидного кресла и поглядывал по сторонам. Не очень ровная дорога, местами покрытая щебенкой, не давала расслабиться. Впрочем, он уже много раз катался по этим дорогам и вполне осознавал, какие места лучше объехать, а где можно ни о чем не волноваться. Вокруг было тихо. Конец июня, раннее утро.

      «Как хорошо, что дедушка сделал для меня такой удобный спуск», – думал Алексей. А дедушка и правда очень много вложил любви и труда, когда создавал для своего внука все удобства. Прогулочное кресло было весьма широким, и, чтобы Алексей мог им спокойно пользоваться, пришлось расширять проемы дверей. А уж ступеньки, которые выглядели крутыми даже для обычного человека, для мальчика становились непреодолимым препятствием. Дедушка долго думал, как бы сделать спуск поудобнее и попроще, и приспособил толстые доски, в которых выдолбил специальные желобки, чтобы колеса кресла-коляски легко проходили, но не выскакивали. При таком оснащении ступенек Алексей мог спускаться, никого не призывая на помощь.

      В это раннее утро ему не спалось. Мысли не давали покоя. Уже неделя прошла после смерти дедушки, но Алексей все никак не мог успокоиться. Матери и отца, по сути, у него никогда не было – они отказались от него еще при рождении, когда узнали, что мальчик никогда не будет ходить. Растил его и воспитывал дедушка. Бабушка, конечно, тоже участвовала, но почему-то Алексей всегда легко вспоминал деда и с большим трудом – бабушку. Видимо, потому, что она ушла из жизни, когда ему было четыре года. Сейчас ему было двенадцать.

      Двенадцать лет. Он остался совсем один. Да, у него остались отец и мать, которые пытались наладить хоть какой-то контакт с сыном года три назад, но из этого ничего особо не вышло. Еще оставалась сестра, которая, собственно, сейчас и помогала брату на даче. У нее уже был собственный ребенок, и Алексей становился для нее серьезной обузой. Мальчик это понимал, но что он мог сделать? Мысли мучили его. Остаться один на один с этим миром без реальной поддержки совсем еще юному человеку в инвалидной коляске – что может быть страшнее?