– Чего там? – поинтересовался худой.
– А вон – Черенок золотаря нанял.
Все уставились на Ванко, словно невесть откуда посреди дикого леса его повстречали. Под пристальными взглядами паренек почувствовал себя неуютно, тем более ему не было понятно – смеются его новые знакомые или всерьез говорят. Желание броситься наутек он в себе подавил – уж очень зловеще сверкало лезвие, описывая восьмерки вокруг пальцев девушки.
– Где этот урод? – процедил пучеглазый.
Его напарник заглянул в одну палатку, другую, нырнул внутрь, после чего оттуда вывалился подгоняемый затрещиной Черенок.
– Краб, ну что я… – подбежал он к коренастому, но не успел закончить – резко выброшенный локоть с хрустом встретился с переносицей и отбросил его назад.
Ванко с удивлением отметил, что на правой руке Краба отсутствуют средний и указательный пальцы. Черенок повалился на спину, потом неуклюже сел и прижал к лицу ладонь, из-под пригоршни потекла кровь.
– Кто это? – Коренастая фигура надвинулась на барахтающегося наемника.
– Пацан, он тут по всему базару шастает, – всхлипнул Черенок.
– Что. Он. Здесь. Делает? – раздельно выплевывая слова, продолжал Краб.
– Ведро выносил, – заскулил юноша. – Краб, ну он бездомный, наверно, по всему базару околачивается, его то тут, то там подкармливают, я видел. Думал, пусть поработает, жратвы бы дали.
– Ага, думал. – Нога в тяжелом сапоге хлестко приложилась в плечо, отчего Черенок вновь опрокинулся. – Стерве расскажи, она сказки любит. Благодетель хренов. Пошел вон!
Взгляд, которым наградили Ванко исподлобья, не обещал ничего хорошего, однако мальчишка его даже не заметил, так как на него теперь уставились рачьи глаза Краба.
– Ты кто?
– Ванко.
– Чего вынюхиваешь?
– Дяденька, кушать очень хочется, – решил поддержать Черенка Ванко.
– Не похож ты на оборванца. В городе живешь?
– Ага, – шмыгнул носом Ванко, завираясь окончательно.
– Краб, не мучай ребенка, что он, сам напросился? – вступилась Стерва и кошачьим движением обняла паренька за плечи. – Смотри, я вот его себе оставлю, усыновлю, та-акой милашка.
– Хомячка лучше заведи, – хмыкнул Краб. – Так, шкет, вали отсюда, еще раз встречу – уши с языком на суп пущу.
Отведать такого блюда, впрочем, как и менять родителей, особенного желания у Ванко не было, поэтому дважды упрашивать его не пришлось. Отдышаться он смог, лишь добравшись до родной палатки. Последним, что он услышал в лагере наемников, были тихие слова, сказанные Серым: «В дело, Краб, надо быстрее – у людей от скуки мозги киснут».
И дело, похоже, не заставило себя ждать – к концу второго дня к городу прибрел окровавленный полуживой караванщик, член одного из выбывших накануне торговых обозов. Рассказанное им прозвучало шокирующе: многочисленный купеческий отряд был до последнего перебит в полудне пути нападающими,