К концу 1947 года стало совсем голодно и отец решил переехать в район Таогена18, заниматься сельским хозяйством, а зимой возить лес из тайги. Я с семьёй остался один, у нас как раз родилась Лиза.
С рождением Лизы была связана небольшая история. У нас было боевое оружие и мы часто выезжали на охоту. Фиса должна была вот-вот родить, мы с нетерпением ждали ребенка и хотелось добыть мяса, так как его уже почти не было. Нас, охотников, собралось человека четыре и верхом на лошадях мы отправились на охоту. Доехали до реки Ял, время было в последних числах сентября – начале октября, река еще не замёрзла и мы перебирались через неё вброд. Но одна из глубоких проток уже замёрзла и мы, спешившись с лошадей, попробовали перейти по льду, он был достаточно толст. Все переехали благополучно, а моя рыжуха провалилась во льду, и я, в чём был, рухнул с ней в воду. Лошадь билась от испуга, лёд ломался, я отпустил поводья и она далее сама добралась до берега, вымочив продовольствие и седло, а я выплыл с винтовкой и патронташем в козлиной дошке19, весь мокрый, мороз был уже приличный и надо было срочно обсушиться.
Где-то с километр от берега стояла фанза20 какого-то китайца – огородника. Мы попросились к хозяину обсушиться, заодно и попить чая. Не успели просушиться, как на хребте большой сопки показалась конница человек пятьдесят и больше, это были конфудюны, они тоже держали направление к фанзе и нам немедленно надо было сматываться, иначе беды было не избежать. Мы быстро собрались и скрылись в густых зарослях мелкого дубняка, сквозь прогалины было видно как конница проехала, не заметив нас.
Конфудюны после войны зверствовали и небольшими отрядами грабили население, особенно им не нравились русские, так как они поддерживали политику и сторону Чан Кай-ши21 и если бы мы попали к ним, то не миновали бы расправы.
Охотились мы около недели, в первый же день я убил здорового гурана22, но с голодухи мы съели его за один вечер, так как другого продовольствия, кроме чумизы23, у нас не было. Дальнейшая охота была неудачной и за неделю мы убили всего пять коз, надо было возвращаться домой. Обратно мы поехали чольской дорогой и попали прямо на станцию Чжаланьтунь.
Мне сообщили, что у меня родился сын, я был очень рад и впервые почувствовал, что стал отцом. Ребята подтрунивали надо мной, называли меня папашей. Я уже представил маленького человечка, завёрнутого в одеяльце и гадал на кого он похож. Всё было необычно, я беспокоился за Фису, как у неё прошли роды, так как врачей поблизости не было и роды проходили с помощью бабушки. Принимали ребёнка опять же дед Пармен с бабкой Бутиной, но по каким-то причинам