А Генку тогда застрелили. Я знал, что так всё закончится, и поэтому даже не отговаривал его от споров с бандитами. Застрелили его на входе в парадное, выстрелили в затылок почти в упор, лицо разворотило так, что хоронили в закрытом гробу. С бандитами я договорился, маме Гены даже помогал потом первое время. Но фирма, как и Люся до этого, была уже моей. Только моей!
…Ой, как всё болит, жжёт внутри, как давит на грудь!..
Всё, всё бы отдал, бизнес, дом в Италии, эту виллу, деньги, – только бы снова дышать… Свободно, без боли, дышать… Как тогда, когда собирали с Генкой складчину на мопед…»
Письмо из прошлого
Мы перестали писать письма. Не стучать подушечками пальцев по клавиатуре, не жать пальчиком экран телефона, а именно писать. Хотя бы шариковой ручкой. На тетрадном листе. И только это вождение пером или ручкой по шершавой бумаге и можно назвать письмом. А всё остальное всего лишь сообщением.
– Андрюша, помоги мне с верхних полок всё достать. Тут так всё запылилось! Хочу прибрать, – поднимает меня с дивана супруга.
Достаю лестницу, дотягиваюсь до самых верхних полок шкафа, здесь фамильные альбомы, аккуратно сложенные в коробки и стянутые верёвками старые, ещё дедов-прадедов документы. Беру, стараясь объять как можно больше этой старины, чтобы спустить вниз, теряю равновесие и хватаюсь за шкаф, а всё фамильное ретро с грохотом падает на пол.
– Вот ничего нормально сделать не можешь! Смотри не убейся! – прибежала на грохот жена.
– Не ворчи. Сейчас всё сложу, – сажусь я на корточки и начинаю разгребать на полу завалы.
– Я не ворчу, а переживаю. Снимешь всё – позовешь, – и супруга ушла на кухню.
Собираю и аккуратно складываю в коробки старые дореволюционные и советских времён желтые черно-белые фотографии, документы, дипломы родителей, дедов и бабушек, почётные грамоты, деда и бабушки боевые ордена и медали…
…А это что?
Меня привлек запечатанный конверт. Знакомый почерк. Да это же я писал! Кому? Родительский адрес. Из города Бендер, Молдавской ССР. Я там был на практике в 1989 году. Интересно, что я там писал из Молдавии родителям? Вскрываю письмо. Ага, пишу, что всё хорошо, привык к жизни в общежитии, много работаю, прихожу с работы и сразу ложусь спать. Да, и еще прошу выслать мне рублей 50. Вру, конечно. Нет, я работал, но не приходил сразу спать. Нас тогда из Одессы человек 12 на практику приехало. Какое там спать, когда ранняя осень 1989-го антиалкогольного года, в магазинах «Букет Молдавии», в парке Горького дискотека с бутусовским «Я хочу быть с тобой», рядом местная девушка Алена с огромными синими глазами и поцелуем, пахнущим утренней свежестью, и тебе 19 свободных студенческих лет. Так что если я и спал, то на работе в обеденный перерыв. Или не спал в общежитии с Аленой.
Ну а потом, когда