Повторим это еще раз. Согласно трудовой теории Адама Смита, стоимость производит только живой труд работника. Ни богатая железом руда, ни работа машин стоимости не производят. И, тем не менее, эти объективные источники богатства, которые сами не производят стоимости, обретают ее форму благодаря продаже товара на рынке выше стоимости. А продавать товар выше стоимости позволяет общая монополия капиталов на рынке. Непонимание механизма как источник богатства, который не производит стоимости, тем не менее, приобретает ее форму благодаря общей монополии капитала, привело Адама Смита, а вслед за ним и Маркса, к теории прибавочной стоимости.
Теперь, когда мы знаем, что Маркс неправильно определил источник прибыли на капитал, становится понятным, почему не сбылся его прогноз относительно экономической судьбы капитализма. Этот прогноз был полностью основан на теории прибавочной стоимости. Ход рассуждений Маркса был следующим. Известно, что конкуренция капиталов принуждает их владельцев непрерывно совершенствовать производство, что достигается, прежде всего, за счет лучшего технического оснащения предприятий и использования достижений науки. Этот процесс совершенствования ведет к тому, что соотношение между употребляемым в дело живым трудом рабочих и массой применяемого капитала быстро меняется в пользу последнего. Все более дорогие машины появляются в промышленности, и растет их количество, тогда как численность рабочей силы увеличивается незначительно, а с внедрением автоматизации даже сокращается. А значит, исчезает живой труд рабочих, который, согласно теории Маркса, является единственным источником прибыли на капитал. Он съеживаться, по сравнению со все возрастающей массой капитала, наподобие шагреневой кожи. Из этого явления Маркс вывел закон «тенденции нормы прибыли к понижению». Сам Маркс трактовал его как важнейший закон политической экономии и связывал с его открытием подлинно научное экономическое обоснование исторической обреченности капиталистического способа производства. Закон говорил о постепенном самоисчерпании капитала, указывал на существование его исторического предела как специфической формы организации труда.
Ведь изменение в соотношении долей капитала неминуемо должно было привести к такому моменту, когда относительная доля живого труда в промышленности уменьшится настолько, что станет невыгодно вводить новую технику. Она будет стоить все дороже, а прибыли приносить все меньше. Поэтому для