Поль Рикер полагал, что «можно развивать этический и политический дискурс о памяти и заниматься сложной деятельностью в многочисленных гуманитарных науках, даже не упоминая при этом о мозге»[9].
Можно, например, попытаться показать, писал М.К. Мамардашвили, как те или иные сознательные состояния вызываются процессами в нейронах головного мозга и комбинациями их активности. Но независимо от успеха или неуспеха попытки такого рода ясно, что знание о нейронах ни в какой вообразимой культуре, ни в каком вообразимом сознательном существе не может стать элементом сознательного опыта. Понятие нейронов является лишним, лишней сущностью, поскольку мы в принципе отгорожены как раз от того, что физически обусловливает наше сознание, отгорожены экраном самого этого сознания. «…Если бы мы могли прямо воспринять ту пляску электронов, которая совершается в нашем теле и которая, безусловно, в терминах физической картины является условием нашего сознания, то мы в ту же секунду умерли бы или сошли с ума (а может быть, сумасшествие и является состоянием, когда из видимого мира перепадаем в действительный микромир?). Подобный феномен известен в исследовании зрения, где различают видимый мир и видимое поле зрения. Если мы увидим последнее, а не видимые в нем предметы, то зрительная структура разрушается»[10].
Также для метафизической позиции кажется излишним компьютерное моделирование процессов памяти. Если жесткий диск не меняется и каждый раз выдает одну и ту же информацию, то 98 % молекул нашего мозга полностью обновляются каждые двое суток. А это значит, что через каждые два дня мы должны забывать все, что узнали до этого.
Есть ученые, например Р. Шелдрейк, В.В. Налимов, которые считают, что память находится не внутри, а вне человека, это некоторое напряжение, подобное силовому полю. Это поле нельзя измерить никаким инструментом[11]. Правда, рассуждения о «поле», наверное, никогда не выйдут за рамки гипотез.
Для физиологов, видимо, кажутся совершенно бессмысленными рассуждения М. Хайдеггера о том, что память свидетельствует изначально вовсе не о способности запоминать.
Память – это целое духа в смысле постоянной внутренней собранности. Память как молитва, поминовение (Аndacht): неотпускаемое, собранное пребывание при… а именно не только при прошлом, но и равным образом при настоящем и при том, что может прийти[12].
Для иллюстрации моих рассуждений можно упомянуть о метафизическом измерении языка: филология, лингвистика, сравнительное