Очевидно, что «отношение между ценами и распределением приданной технологии относится к тому, что может быть названо “скелетом” экономической системы. Исторически эта проблема была в центре изучения экономической теории, и логически она формирует “ядро” для развития других аспектов анализа, даже если некоторые из теорий разрабатывались без каких-либо прямых ссылок на нее» [Roncaglia, 1975, p. 127–128]. Однако также верно и то, что возможность построить отдельные теории для анализа разных вопросов и особенно важность этапа формирования системы концепций в экономической науке требуют, чтобы история экономической мысли не ограничивалась описанием последовательности теорий ценности.
В определенном смысле теория ценности, принимаемая экономистом, прямо указывает на его представление о мире. Используя споры между конкурирующими теориями как связующую нить и наблюдая за сдвигами, которым теория ценности (ошибочно принимаемая в некоторых реконструкциях за незыблемый монолит) подвергается в рамках каждого подхода, мы можем также понять различия и изменения в концептуальном представлении общества. В то же время с другой стороны континуума, образующего поле деятельности экономиста, мы можем наблюдать, как вокруг теории ценности и в строгом соединении с ней конкретные теории разрабатываются для интерпретации конкретных – но не обязательно менее значимых – аспектов экономической реальности: от теорий занятости и денег до теорий международных отношений.
Попробуем проиллюстрировать на примере разницу в значениях двух выражений, «центральная роль в нашей исторической реконструкции» и «решающее значение в рамках нашего мировоззрения». Трудовая теория ценности играет центральную роль в аналитической реконструкции «Принципов» Рикардо, но с точки зрения выработки политики он был прежде всего заинтересован в проблеме экономического роста и его взаимосвязи с распределением доходов между основными социальными классами. Другим примером является связь между теорией конкурентного равновесия Вальраса и либеральной идеологией. Другими словами, есть некоторый предел независимости между системой концепций (представлением о функционировании экономики) и теорией ценности, и также между последней и конкретными теориями, касающимися тех явлений, которые с точки зрения политики составляют центральные проблемы для экономиста.
Обращение к истории, и в частности к экономической истории, может быть полезным в данном контексте, помогая объяснить изменения в основных политических интересах, преобладающих в разные периоды времени, и сдвиги в процессе абстрагирования внутри каждой школы, а также оценить разные системы абстракций. В этом отношении,