И как бы мне ни хотелось еще поваляться, все равно пришлось вставать. Пусть тетушка Сарабунда по утрам меня не расталкивала и коварно не заводила будильник над ухом, валяться было просто неприлично. Совесть велела немедленно подняться и, забыв, что моя хозяйка получила приличное содержание за «рухнувшую из Срединного мира», пойти в ванную. Бесяша тут же все бросил и помчался за мной.
Правда, вышла я в коридор, все равно жутко зевая. Однако тут же забыла об этом, потому что глазам предстала невероятная картина: выставленные в рядок плотоядни отчаянно ревели. Почти басом. Перед ними лежала тоненькая книжка, похожая на детскую.
– Ничего не знаю, – донесся голос тетушки Сарабунды. – Пока не будет результата, никто к блинам не притронется.
– Ы-ы-ы! – с надрывом выдал ближайший к плите плотоядень. – За что-о-о?
– За деньги! – не растерялась тетушка Сарабунда. – Ну-ка, быстро прекратить устраивать истерику и учить стихи!
– У-у-у!
– Молчать!
– А зачем им стихи? – тихонько поинтересовалась я, наблюдая, как все плотоядни синхронно склонили бутоны и принялись шевелить лепестками, словно повторяя строки.
– Шоб було, – доверительно поделилась со мной мыслями тетушка Сарабунда, перекладывая золотистый блинчик на тарелку. – Знаешь ли, не хочется краснеть за этих оболтусов, если они вдруг начнут из окна на всю улицу разговаривать неприличными словами.
Цветы недовольно заворчали.
– Разговаривать? – повторила я. – Но матом обычно ругаются.
– Ругаются – половина беды, – хмыкнула она. – А вот когда разговаривают, то и правда беда-беда. Теряется тонкая нить предназначения матерного слова и ненормативной лексики как таковая. Ты понимаешь, о чем я?
На всякий случай кивнув, я быстро проскочила в ванную. Холодный душ помог взбодриться и почувствовать себя лучше. А изумительная стряпня тетушки Сарабунды и вовсе подняла настроение. После нее я готова была хоть на баррикады, хоть по магазинам с Мефом!
– Мудофелю спуску не давай, – велела она. – Скромничать не вздумай, с него причитается.
«Нельзя так», – сказала совесть.
«Не каждый день нас с тобой по магазинам водят», – возразила жадность.
«Аргумент», – тут же согласилась совесть.
В неравной борьбе между этими прекрасными дамами само собой победила… не совесть. Стыдно ли мне было? Хм-м-м, если бы Меф вел себя приличнее, то очень стыдно. А так… В конце концов, имею я право на моральную компенсацию?!
Он явился в назначенное время. Весь такой невероятный, сексапильный и знойный мужчина. Волосы цвета воронова крыла стянуты в хвост, чернильно-фиолетовая рубашка расстегнута ровно настолько, что видны мускулистая грудь и цепочка с кулоном в виде клыка волка. Темные очки, ослепительная улыбка, сногсшибательный парфюм.
– Доброе утро, дамы, – очаровательно улыбнулся он. – Чуть свет, и я у ваших ног.
– Утро наступило два часа назад, – сказала тетушка