Вот, к примеру, на роль ведущей героини выдвигается и само собой, как это всегда делается на кастинге, демонстрирует всю себя во всех своих обличиях (подходящих, неподходящим это будет решать Андрон) только что сошедшая с провинциальной электрички, желающая стать актрисой, девственной красоты красотка Маша. При виде которой у Андрона всё внутри так сильно потеплело, что его мгновенно пробил пот.
И Андрон, запотев не только лбом, но и мыслями, как это делают познавшие продюсерскую славу ни на что в физическом плане уже не способные продюсеры, уже хотел было махнуть рукой и сказать: «Заверните, берём!», – как отвечающий за его достаток желудок, вдруг спохватился (а между тем не вдруг, а когда у Андрона при виде Маши заодно прихватило и под ложечкой, а эта ложечка понятна на чьей стороне, то о движениях души Андрона уже всё где надо знали) и через животный позыв так ему напомнил, что Андрон был вынужден воздержаться от такой своей поспешности, которая могла привести к непоправимым последствиям для его штанов.
И понятно, что Андрон вынужден сдерживать себя и мучить Марию своей нерешительностью. А на неё между прочим, как она сама говорит, и другие продюсеры заглядываются. И если Андрон такой жестокий насчёт неё продюсер, то она не будет ждать и примет предложение более сердечного и к тому же добряка (а потому что он толстый), кинопродюсера Минаева.
– Так что хорошенько подумайте, Андрюша. У вас на всё про всё, есть, – тут Маша смотрит на свою руку, где должны быть скорей всего часы. Но их там нет (наверное, она их в ломбарде заложила, чтобы было на что поесть) и тогда она смотрит на другую руку. Где в отличие от первой руки, есть часы. Но такое поведение Маши совсем никак не удивляет Андрона, разумно посчитавший, что это такая её актёрская игра. Между тем Маша приближает к себе руку с часами, смотрит на часы и, переведя свой чем-то всполошенный взгляд на Андрона, даже не говорит, а кричит на него: Андрон. Нет больше времени, вставай! – И не успевает Андрон понять, что сейчас произошло, как его ум оглушает звонок телефонного будильника и Андрон, проснувшись на рабочем, а не на продюсерском стуле, с прискорбием возвращается в свою не кинопродюсерскую реальность.
Но все эти его мечты больше мотивировали Андрона на то, чтобы смотреть на свою настоящую реальность в негативном свете и больше никак. Хотя в некоторых особых случаях, как, например, вчера, он под воздействием ещё не выветрившихся мыслей после такого кинопродюсерского сна, не сразу смог настроиться на свою настоящую, а невыдуманную реальность, и смотрел на окружающее его вокруг и присутствующих в этом вокруг людей, не только волком, но и тем своим критическим взглядом, которым он смотрел на выдвигающих свои кандидатуры на роль в его кино актёров.
– Ну,