Он сказал то единственное слово, которое могло хоть как-то отразить, что творилось у него в душе и вместе с тем не оскорбить жену. «Потрясающе», – пробормотал он, впервые не находя в себе сил посмотреть на нее. Никита все еще видел чужие голые колени, которые Таня зажимала ногами…
– Ты уже готов уступить ее другому?
Он медленно повторил, не веря тому, что услышал:
– Что-что? Уступить другому?
– А ты думал! – с неожиданной злостью отозвался Антон и перешел на яростный шепот: – Да я первый в очереди претендентов! У тебя, оказывается, не только снаружи голова детская, но и внутри…
– Так ты… ее… – он заметил, как сжались кулаки и сам удивился этому.
– Ага! Поглядите, вот тут он готов драться! Власть земной любви покрепче будет? Или ты рассчитывал, что Таня лет пятьдесят будет оплакивать твой уход? В одинокой, остывшей постели…
– Я тебя не пойму, – устало признался Никита. – Ты будто злишься на меня за что-то… Но мне непонятно – за что?
– Не долечился потому что, я же говорю.
– Ты меня выведешь…
– Так ты ночевал у отца? Как говаривал один из бывших президентов: и это правильно! Не возвращайся к Тане.
Никита выпрямился:
– Что-что?
– По-настоящему ты все равно уже не сможешь вернуться.
– Понятно.
Стараясь ничего не задеть и не сломать, Никита осторожно поднялся, совершенно оглушенный звуками разгулявшейся бури.
– Вот к чему эти разговоры о космической любви! – Он старался говорить весело, но возле губ все время что-то дергалось. – Ты просто пытаешься выпихнуть меня из дома, чтобы забраться в постель к моей жене.
Ничуть не обидевшись, Антон погрозил пальцем:
– Эй, приятель! Не притягивай за уши. Вспомни, о чем я говорил: земная любовь и космическая вполне могут уживаться. Если б я подстрекал тебя к разводу, то сказал бы совсем другое.
– Все это брехня! – отрезал Никита. – Наверняка мужу Лины я наболтал бы что-нибудь в этом же духе.
– Куда ты пошел? Хочешь правду?
– Не хочу, – буркнул Никита, скрываясь в маленьком и темном, как наперсток, коридоре.
Не выходя из кухни, Антон прокричал:
– Ты придумал эту Лину, чтобы ею прикрыть свою несостоятельность!
– В чем? – обуваясь, спросил Никита.
– В той самой чертовой любви! Ты глаза-то раскрой! Рядом с тобой – потрясающая женщина. Просто обалденно красивая!
Никитин смех, как внезапно образовавшаяся воронка, вытянул Антона из кухни. Нависнув над другом, он процедил:
– А ты, как последний импотент, уходишь в фантазии, чтобы вдохновляться.
– Пошел ты к черту, – Никита выпрямился и увидел знакомые ямочки. – Чего ты смеешься? Так ты пытаешься меня долечить? Займись лучше тем, что у тебя получается, а то твоя кысонька уже литр никотина высосала.
Девушка незамедлительно отозвалась из постели:
– Не