Невероятно, но у меня еще остались слезы, и они сейчас текут по моим щекам, когда я в очередной раз наполняю кружку. Бутылка почти пуста, я проливаю несколько капель на постельное белье. Они проступают на белом, как капли крови.
Я погружаюсь в знакомый туман, как в объятия старого друга. Я словно растекаюсь по кровати. Наверное, именно так себя чувствовала моя мать во время своих дней без света. Жаль, что я не все понимала тогда; я чувствовала себя брошенной, но сейчас я знаю, что бывает боль слишком свирепая, чтобы с ней бороться. Можно только укрыться с головой и надеяться, что песчаная буря скоро пройдет. Но ей уже этого не скажешь, слишком поздно. Моих родителей уже нет на свете.
– Ванесса? – раздается осторожный стук, и тетя Шарлотта открывает дверь. Ее карие глаза увеличены толстыми стеклами очков. – Мне показалось, что работает телевизор.
– Мне стало нехорошо на работе. Тебе, наверное, не стоит подходить ближе.
У меня на ночном столике стоят две бутылки. Надеюсь, их не видно из-за лампы.
– Тебе что-нибудь принести?
– Я бы выпила немного воды, – говорю я, слегка проглатывая согласные. Мне нужно ее быстро спровадить.
Она оставляет дверь приоткрытой и уходит на кухню, а я заставляю себя встать с постели и хватаю бутылки, морщась, когда они клацают друг о друга. Торопливо бегу к шкафу и ставлю их на пол, подхватывая одну из них, когда она чуть не опрокидывается.
Когда тетя Шарлотта возвращается с подносом, я уже лежу в кровати в прежней позе.
– Я принесла тебе еще крекеров и травяной чай. – От участия в ее голосе у меня в груди собирается комок. Она ставит поднос в ногах моей кровати и поворачивается, чтобы уйти.
Я надеюсь, что она не чувствует запаха алкоголя.
– Я купила тебе вино и оставила на кухне.
– Спасибо, милая. Позови, если что-нибудь понадобится.
Как только дверь закрывается, я роняю голову на подушку, чувствуя, как меня засасывает головокружение. Осталось всего шесть… Если дать одной из этих горьких белых таблеток раствориться на языке, я, наверное, смогу проспать до утра.
Но внезапно у меня рождается идея получше. Она, как нож, пронизывает туман, окутывающий мое сознание: «Они только что обручились. Еще не поздно!»
Я нащупываю свою сумку и достаю телефон. У меня на быстром доступе по-прежнему номера Ричарда. Раздается два гудка, и я слышу его голос. Этот тембр мог бы принадлежать мужчине крупнее и выше, чем мой бывший муж, и это несоответствие всегда несло в себе загадку. «Я сразу же с вами свяжусь», – обещала его голосовая почта. Ричард всегда, неизменно держал свои обещания.
– Ричард, – выпаливаю я. – Это я. Я слышала про твою помолвку, мне просто надо с тобой поговорить…
Уверенность, которую я чувствовала мгновение назад, ускользнула от меня, как рыба из мокрых пальцев. Я с трудом подбираю нужные слова: «Пожалуйста, перезвони мне… Это очень важно».
Мой голос прерывается, когда я произношу эти слова, и я кладу трубку.
Я