– Это все? – спрашивает кассир.
– Да.
Я достаю дебетовую карту, зная, что если бы я выбрала дорогие вина вместо бутылок по 15 долларов, мне бы не хватило денег за них расплатиться.
Он кладет бутылки по четыре в каждый пакет, я открываю дверь магазина плечом и возвращаюсь к тете Шарлотте, чувствуя приятную тяжесть оттягивающих мне руки пакетов. На первом этаже я дожидаюсь, пока с треском откроются артритные двери лифта. Поездка длиной в двенадцать этажей кажется мне вечностью; я поглощена мыслью о том, как первый глоток прольется мне в горло, согреет желудок. Сгладит углы моей боли.
К счастью, тети нет дома. Я смотрю на календарь, висящий на холодильнике. Напротив сегодняшней даты написано: «В три часа». Наверное, она пошла к подруге на чай; ее муж Бо, журналист, скоропостижно скончался от сердечного приступа несколько лет назад. Он был любовью всей ее жизни. Насколько мне известно, с тех пор у нее ни с кем не было серьезных отношений. Я ставлю пакеты на кухонный стол и открываю бутылку «Мерло». Достаю бокал, потом беру вместо него кружку. Наполняю ее наполовину и, не в силах терпеть, подношу к губам и с наслаждением ощущаю, как яркий вишневый привкус наполняет рот. Закрываю глаза, глотаю, и вино струится мне в горло. Какая-то доля напряжения медленно отпускает мое тело. Я не знаю, скоро ли придет тетя Шарлотта, поэтому я наливаю еще вина в кружку и отношу вместе со своими бутылками к себе в комнату.
Я сбрасываю с себя платье и, оставив лежать смятым на полу, переступаю через него. Потом наклоняюсь, чтобы поднять, и вешаю в шкаф. Достаю удобную серую футболку и мягкие штаны и забираюсь в кровать. Как только я переехала сюда, тетя Шарлотта перенесла в мою комнату маленький телевизор, но я редко им пользуюсь. Однако сейчас я отчаянно нуждаюсь в компании, пусть даже работающей от электричества. Я беру пульт и переключаю каналы, пока не нахожу какое-то ток-шоу. Я обхватываю кружку обеими руками и делаю очередной долгий глоток.
Я пытаюсь отвлечься на драму, разыгрывающуюся на экране, но тема сегодняшнего шоу – неверность.
– Измена может сделать брак крепче, – заявляет женщина средних лет, сжимая руку мужчины рядом с собой. Мужчина меняет положение в кресле и опускает взгляд в пол.
«А еще может его разрушить», – думаю я.
Я смотрю на мужчину. «Кто она? – спрашиваю я себя. – Как ты с ней познакомился? В командировке или в очереди за сэндвичем? Что в ней было такого, что привлекло тебя, заставило переступить роковую черту?»
Я сжимаю кружку так крепко, что становится больно руке. Мне хочется швырнуть ее в телевизор, но вместо этого я наполняю ее снова.
Мужчина скрещивает ноги, потом ставит их прямо. Откашливается и чешет голову. Я рада, что ему неловко. Он крупный и смахивает на головореза; не мой тип, но я могу представить, что некоторым женщинам он нравится.
«Требуется