Я бродил по коридорам, вслушивался в чужие мысли, отсеивал лишнюю информацию и при этом изображал из себя туриста-одиночку, обеспокоенного тем, как использовать с максимальной пользой выпавшее на его долю счастье.
Шел второй день моего пребывания в кемпинге Рахахаш, когда, выходя из ресторана (на этот раз мне достался бок осьминога, вываренного в жиру птицы феникс), я увидел стоявшего в дверях рувданца, на которого, входя, не обратил внимания. Мой ментоскоп, направленный в сторону швейцара, заверещал, и я переключил на прием вшитый мне в ухо декодер.
«Странный турист, – думал швейцар-рувданец. – Что-то мне в нем знакомо. Где-то я его видел. Он мне нравится. Если он ко мне подойдет, я испытаю счастье».
– Скажите, любезный, – произнес я, подойдя к швейцару вплотную, – если не ошибаюсь, вас зовут Четвертый-Сир-банклат?
Конечно, это был рискованный поступок с моей стороны. Что если я ошибся? Рувданцы – народ подозрительный. Меня немедленно препроводили бы в особый отдел отеля, подвергли допросу с прочисткой подсознания и отправили на Землю, присовокупив ноту протеста в адрес МИД. Но если я не ошибся, то прямой вопрос позволял мне выиграть время. Я был уверен, что ошибки не произошло, поскольку ни один нормальный рувданец не стал бы думать о землянине: «Он мне нравится» или, тем более, «я испытаю счастье»…
– Да, – ответил Четвертый-Сир-банклат, не понимая уже ни собственных мыслей, ни того обстоятельства, почему заговорил с инопланетником, хотя это запрещено законом.
– Очень хорошо, – кивнул я. – Если мы отойдем в сторону, я скажу вам два слова, и на этом мы закончим наши отношения.
Четвертый-Сир-банклат последовал за мной, и мы скрылись за колоннами от толпы туристов, ввалившихся с посадочной галереи амрукаресов.
– Дорогой Четвертый-Сир-банклат, – сказал я, – вы ощущаете в себе желание поработать для Соединенных Штатов Земли?
Ничего подобного Четвертый-Сир-банклат не ощущал, поскольку я еще не произнес пароля. Но мне нужно было проверить реакцию аборигена – не завербовали ли его местные органы контрразведки?
– Нет, – сказал Четвертый-Сир-банклат, и мой ментоскоп подсказал, что так оно и есть. Значит, все в порядке, можно продолжить.
– Зеленый вареник опускается на дно Босфорской пустоши, – медленно произнес я фразу включения, и взгляд Четвертого-Сир-банклата сразу стал осмысленным – я и сам поразился тому, как быстро произошло генетическое перерождение. Да, господа, классная работа ученых-генетиков!
– Ох, – сказал Четвертый-Сир-банклат. – Ох… Меня просто ломает… Как я люблю Землю! Кстати, где она находится – моя любимая Земля? В школе мы не проходили…
– Неважно, – отмахнулся я. – Меньше будешь знать – дольше проживешь. Слушай внимательно…
– Ах, как я люблю Землю, – продолжал причитать Четвертый-Сир-банклат все время, пока