Хаммонда эти слова задели. Он гордился тем, что в своей духовной жизни не шел ни на какие компромиссы со временем. Уж приспособленцем-то его не назвать! Хотя от этого ничуть не убыло его стремление к успеху.
– Верно, без денег не проживешь, – вздохнул Мей, – нужен достаток, чтоб жить, развиваться… Даже для того, чтоб беззаботно размышлять о том же достатке. На голодный желудок не поразмышляешь. А вот что касается собственнических ярлыков, я б не стал их навешивать на отношения мужчин и женщин. Мы беседуем с кем нам хочется, почему б нам не спать с теми женщинами, которые нам милы?
– Итак, слово похотливому кельту, – вставил Клиффорд.
– Похотливому? Впрочем, что ж в этом плохого? По-моему, переспав с женщиной, я обижу ее не более, чем станцевав с нею… или даже просто поговорив о погоде. Только в разговоре мы обмениваемся суждениями, а в постели – чувствами. Так что ж в этом плохого?
– И превратимся в кроликов. Они любой самке рады.
– А чем, собственно, тебе не нравятся кролики? Неужто они хуже человечьего племени, всех этих неврастеников и революционеров, исходящих зудом ненависти?
– И все же мы не кролики, – бросил Хаммонд.
– Вот именно! Я обладаю разумом. Я могу производить расчеты астрономических величин, и они для меня едва ли не важнее жизни и смерти. Порой меня допекает желудок. А голод и вовсе действует губительно. Так же и изголодавшаяся плоть частенько напоминает о себе. Что же делать?
– Твоя плоть, по-моему, больше бунтует не от голода, а от обжорства, – съязвил Хаммонд.
– Только не от обжорства! Не терплю излишеств ни в пище, ни с женщинами. Во всем нужно знать меру. Но ты б меня посадил на голодный паек.
– Зачем же! Я б и тебе советовал жениться.
– А откуда ты знаешь, гожусь я для семейной жизни или нет? Семейная жизнь подорвет… да что там – сведет на нет мою жизнь духовную. Я не хочу ограничивать свой мир семьей, не хочу сидеть на привязи и жить монахом! Все это чушь и суета! Мне суждено жить, заниматься астрономией и иногда спать с женщинами. Я отнюдь не такой уж сердцеед, но ничьих осуждений или запретов не потерплю. Мне было бы стыдно видеть женщину с ярлыком, на котором значится мое имя, адрес, – словно чемодан с платьем.
Хаммонд не мог простить Мею флирта с женой, а тот не упускал случая уязвить соперника.
– Ты, Чарли, интересно рассуждаешь, – вступил в разговор Дьюкс, – сравнивая половое общение с разговором. Дескать, в первом случае – дела, во втором – слова. По-моему, ты прав. И надо как можно полнее обмениваться с женщинами чувствами, ощущениями, ведь можем же мы с ними многословно рассуждать о погоде. Так и физическая близость – вроде обыкновенного – только на уровне физиологии, разговора между мужчиной и женщиной. Ведь и словесно ты заговариваешь с ней лишь тогда, когда чувствуешь что-то общее, то есть, нет интереса – нет и разговора. То же самое и с близостью: нет у тебя чувства к женщине, не станешь и спать с ней. А уж если чувство появится…
– Если