– Сидор, открой, …то есть закрой, змей питерский! В стаканы же течёт… Водка разбавлена!!!
При слове «водка» из номера донеслось встревоженное уханье, дающее надежду на то, что пациент скорее жив. Но судя по всему, это был лишь безусловный рефлекс релаксирующего организма. В конце концов человеческий гений и топор победили, номер был вскрыт. В него никого, кроме милиции и представителей администрации, не пустили. А жаль. Достаточно привести лишь последнюю фразу милицейского протокола, уже наутро ставшую главным бестселлером конвента: «Тело из ванны извлечь не удалось». Как происходил данный процесс – тайна за семью милицейскими печатями. В пыточную, однако, Сидора не забрали, народ отстоял. Ну, чего-то заплатил, что-то из общего оргвзноса пошло за ущерб. Вот вам, товарищ Архимед, вводная для новой формулы по поводу тела, погружённого в воду… Закон пятки Сидоровича, ахилессовой пяте и не снилось.
Боря Сидюк из Киева уронил в умывальник одеколон. Тот треснул. Не одеколон, умывальник. Совершенно охреневшая после потопа администрация взыскала стоимость умывальника в тройном размере. Может, потому что одеколон был «Тройной»? Самое обидное в данном случае то, что Боря был абсолютно трезв. Бывает же такое по трезвянке… Фантастика. Этот случай говорит о крепости флакона советского одеколона и о недоработках фаянсовой промышленности.
На том же волжском мероприятии пребывали двое небезызвестных фантастов-соавторов Брайдер и Чадович. Один из них в те бурные годы служил полковником милиции, а фантастику пописывал в свободное от основной работы время. И неважно, кто был полковником, Брайдер или Чадович. Важно, что другой, гражданский соавтор вышел в город за очередной порцией горячительного и на чём-то попался коллегам своего творческого напарника. На чём, никто не помнит, но не очень сильное правонарушение, не разбой и не попытка перепродажи палёной водки. Может, улицу не так переходил, может, водку не так нёс, как положено. Может, употреблял её, родимую, неприкрыто и в общественном месте. Дело явно не убойного отдела. Однако взявшему его за жабры наряду он гордо сообщил, что является известным писателем и пишет в соавторстве с полковником милиции.