– Первый раз с таким сталкиваюсь. Ну, а я на иностранца тяну, чтобы вписаться в твою любовную схему? – произнес Марк с усмешкой.
– Ты тянешь на живущего в Петербурге еврея с двумя иностранными языками. Даже не знаю, что с тобой таким делать.
– А ты евреев не любишь?
– Да наоборот, очень хорошо отношусь и даже частично себя к ним причисляю.
– И чем же они тебя привлекают?
– Прежде всего интеллектом и желанием учиться. Их дальновидностью и особым коммерческим чутьем. У меня даже есть своя собственная теория, что люди других национальностей немного побаиваются их, потому что не могут превзойти их способности.
Марку, конечно, было приятно все это слышать. Но цели петь ему дифирамбы у меня не было. Даже если бы он не был евреем и, сидя у метро, стучал по кастрюлям, он все равно бы мне нравился.
Я очень люблю Петроградский район, и у меня связано с ним много хороших воспоминаний. Сначала я здесь училась в гимназии, потом работала в нескольких офисах, да и просто часто гуляла. Та самая Эка, которая познакомила нас с Макаром, долгое время жила неподалеку от метро «Чкаловская». И за время нашей дружбы я часто бывала у нее в гостях. А теперь таким знакомым мне маршрутом мы шли с Марком, который начал рассказывать про старинные дома, которые стоят вдоль Каменноостровского проспекта. Мой новый приятель, а по совместительству теперь и коллега, снова удивлял своей образованностью. Он объяснял мне разницу между барельефами и горельефами, приправляя все это фактами об архитекторах, которые застраивали Петербург. Марк – словно говорящая Википедия, только с чувством юмора и харизмой. Сразу было видно, насколько сильно он привязан к Петербургу и как им дорожит. Я молча слушала его, задавала какие-то вопросы, дабы не казаться совсем профаном. Живопись занимала особое место в моей жизни, а интереса к архитектуре у меня никогда не было. Но я решила не разбивать сердце Марка таким громким заявлением, уж больно складно и хорошо он говорил.
Мы притормозили у серого дома с тремя крупными арками, которые служили входом во двор. Здание впечатляло своим размахом и обилием деталей на фасаде. Помимо эркеров я заметила глубокую лоджию, которая, как просветил меня Марк, по задумке архитектора отводилась для гарема хозяина. Впрочем, он оказался не только любителем женщин, но и достаточно щедрым человеком. Выкупив участок земли у государства, он спонсировал там строительство соборной мечети, что стоит теперь у метро «Горьковская». Войдя в арку, я заметила, что со двора дом действительно напоминал резиденцию какого-нибудь восточного вельможи. Огромные окна, нарядные коринфские колонны и помпезная двухъярусная аркада в самом центре фасада создавали по-настоящему парадный вид. Мы стояли с Марком и, задрав головы, рассматривали все это великолепие родного для нас Петербурга – города, где мы оба родились, но почему-то не встретились.
Просигналивший в арке роллс-ройс выдернул нас с Марком из параллельного мира, в который мы оба провалились на