Такие люди существовали и раньше. Даже когда поход по магазинам еще не стал образом жизни и задолго до того, как телевидение и другие способы домашнего развлечения стали популярны, были люди, которые чувствовали то же самое. В моем родном городке в 1940-е и 1950-е гг., когда Мейн-стрит была оживленной и весь день заполненной народом, когда у нас была масса мест для встреч с друзьями на улице и внутри зданий, были те, кто никогда там не появлялся. А когда наш маленький городок примерно в семьсот жителей принимал около десяти тысяч человек во время фестиваля, те же самые люди никогда не принимали в нем участия – ни в подготовке, ни в празднованиях.
Необходимо понимать, что все так и должно быть. Первое требование хорошего сообщества – в том, что никто не обязан быть его членом. Общественная жизнь, гражданственность, деятельное сообщество – эти понятия для многих пустой звук, и удивительно, что есть еще люди, для которых они что-то значат. Как я указывал в самом начале, за прошедшие несколько десятилетий побег из сообщества стал нашей коллективной целью.
Ответ таким людям должен быть вежливым, но твердым. У них есть право не принимать на себя обязанности жизни в сообществе; есть выбор не расходовать время и силы, которых потребует восстановление общественной жизни. Однако им не обязательно лишать удовольствия всех остальных во имя «прогресса» или любого другого разумного объяснения в защиту предпочтений своего стиля жизни. У тех, кто предпочитает не участвовать, всегда останется этот выбор, но те из нас, кто тоскует по общественной жизни и по оживленным улицам наших жилых кварталов, чувствуют себя незаслуженно обделенными. А наши аргументы, как я считаю, более убедительны.
Введение
У великих цивилизаций, как и у больших городов, есть общая черта. В них формируются жизненно важные для их процветания и развития особые неформальные общественные места для встреч. Эти места становятся в равной степени частью городского ландшафта и частью повседневной жизни граждан и неизменно начинают доминировать в образе города. Таким образом, многочисленные кафе на тротуарах, кажется, и есть Париж, так же как форум – доминанта нашего мысленного образа классического Рима. Душа Лондона живет в его многочисленных пабах; душа Флоренции – на ее многолюдных площадях. Обаяние Вены больше всего заметно и ощутимо в ее вечных кофейнях, сконцентрированных в кольце Рингштрассе. Продуктовый магазин, он же паб, где проводят время ирландские семьи; пивной сад, прародитель более формальных немецких организаций; японский чайный домик, чьи церемонии стали моделью целого образа жизни, – все это воплощения фундаментальных институций, опосредующих связь между индивидом и обществом.
В городах, которым повезло иметь собственную