С одной стороны его маленького домика была затенённая терраса, одна из тех, что, пристроенные полукругом к бревенчатому дому, вызывают в памяти мысли о тирольских шале, так что Гарри не удивился бы, появись на ней хор девушек, одетых в народные платья, с венками бумажных цветов в руках, распевающих песни о любви и весне.
Да, была весна, поэтому река так сильно и вышла из берегов. Зеленеющие леса позади дома наполнились птичьим пением, и, сидя на террасе, Гарри наблюдал, как птицы, бурундуки и белки носятся в траве туда-сюда, озабоченные трудными весенними делами – нагуливанием жира и поисками пары.
Он не знал, где находится, как далеко они с молчаливым санитаром уехали. Необходимость ехать поездом вызвала у него столь бурный протест, что пришлось вколоть ему вторую дозу успокоительного, поэтому большую часть путешествия он проспал пьяным сном. Остальное скрыла тьма. Всё, что он запомнил, – как его запихнули в кровать, простыни которой были прохладны от морозного горного воздуха, и какое облегчение он ощутил, оказавшись в своей собственной кровати, слушая лишь своё прерывистое дыхание, а не крики и рыдания других.
Из главного корпуса раздались звуки гонга. Гарри вздрогнул, ожидая, что сейчас идиллию нарушат санитары или медсёстры, но, оглянувшись, увидел лишь девушку в простой униформе, стоявшую у открытой двери. Заметив его, девушка подняла руку в знак приветствия, ещё несколько раз ударила в гонг, словно исключительно ради Гарри, и вновь скрылась в главном корпусе. Дверь соседнего домика распахнулась, и оттуда вышла стройная блондинка, прилично, но старомодно одетая.
– Доброе утро. – Её голос был высоким, и Гарри поднялся, чтобы поздороваться. Когда она протянула ему маленькую руку в кружевах, он заметил, что женщина значительно старше, чем он предположил сначала, окинув взглядом её фигуру.
– Приятно познакомиться, – сказал он.
– Идёте завтракать?
– Я… думаю, да.
– Вы наверняка проголодались после долгой поездки. – У неё был голос маленькой девочки, за которым часто скрывается напористый характер. – Мы слышали, что вы приехали, но нам строго-настрого велели вас не беспокоить. Я – Мейбл. Мы зовём друг друга по именам, никаких фамилий и должностей. Хороший врач в своих предпочтениях – квакер, – она нервно рассмеялась.
– Я – Гарри, – сказал он.
– Очень приятно. Гарри, позвольте проводить вас на завтрак.
– Это больница? – начал было он, но женщина вновь рассмеялась.
– Это слово у нас тоже под запретом. Да я вижу, вы бунтарь! Это сообщество. Терапевтическое сообщество. А вот и Бруно.
Из третьего домика вышла мужеподобная женщина в строгом костюме. Пожав Гарри руку, она сразу же засыпала его вопросами о том, как прошла поездка, на которые он был не в состоянии ответить, поскольку даже не мог точно сказать, откуда прибыл. Мейбл