Королевский лес. Роман об Англии. Эдвард Резерфорд

а потому увидел Мэри, лишь когда достиг открытой пустоши. Он не знал, предполагал ли сам такую возможность.

      Он заколебался, глядя, как она идет через вереск. Она едва не спотыкалась. Тогда он направил лошадь к ней.

      Мэри, должно быть, услышала его, поскольку, когда он приблизился, обернулась. На лице краснела отметина, и было ясно, что она плакала.

      – Садись. – Брат Адам нагнулся, протягивая ей руку. – Твоя деревня мне по пути.

      Она не спорила и мигом позже, удивленная силой монаха, уже была поднята и без труда усажена верхом перед ним на холку большой лошади.

      Они медленно двинулись через пустошь, стараясь объезжать топкие участки. Далеко справа виднелась отара принадлежавших аббатству овец.

      Солнце нещадно палило; вереск был сплошной лиловой дымкой с запахом сладким и пьянящим, как у жимолости. Полная луна добавила лазурному небу странное серебристое сияние.

      Брат Адам держал поводья по бокам от ее тела, и никто не проронил ни слова, пока они не начали подниматься по склону от небольшого ручейка посреди пустоши. Тогда она спросила:

      – Вы собираетесь в поля, что над бродом?

      – Да, но я могу отвезти тебя в деревню.

      Это означало всего-навсего крюк примерно в милю.

      – Я лучше пойду пешком от брода. Через лес есть тропа. Не хочу, чтобы все видели меня с таким лицом.

      – А как же твои дети?

      – Они у брата. Я заберу их вечером.

      Адам ничего не сказал. Впереди была плоская открытая пустошь, за которой примерно в полумиле виднелись деревья, скрывавшие пастбище Пилли. Вокруг не было ни души, только пони и скот.

      Брат Адам ощутил жар и заметил мелкие капли пота, выступившие на шее и плечах Мэри, обнажившихся из-под платья. Он чувствовал солоноватый запах ее кожи. Ему показалось, что тот похож на пшеничный, с небольшой примесью аромата теплой кожи ее мягкой обувки. Он обратил внимание на то, как темные волоски вырастают из бледной кожи шеи. Ее груди, небольшие, но налитые, находились прямо над его запястьями, почти соприкасаясь с ними. Ее ноги, крепкие, но красивые ноги крестьянки, оголились до колен по ходу езды.